Марк Вайнгартнер - Месть Крестного отца

— Служба иммиграции и натурализации! — крикнул старший из агентов.

Удивленный, Карло Трамонти склонил голову набок. Он жил в Новом Орлеане около шестидесяти лет, почти столько же, сколько и джаз, и — во всяком случае, в глазах семьи — как американец. Даже его внуки наверняка подумали, что жетоны агентов поддельные.

Аги Трамонти, которого после смерти дяди повысили от управляющего наркотрафиком до consigliere , попросил агентов показать значки поближе. Агенты вежливо согласились. Аги закусил губу, взглянул на брата и пожал плечами. Кто знает, как должен выглядеть значок агента иммиграционной службы?

Если они действительно из иммиграционной службы, это мало что объясняло. Они не из полиции и даже не из ФБР и, судя по всему, они пришли сюда не убивать. Потому и ворвались открыто, не так, как сделали бы агенты ЦРУ.

Карло Трамонти медленно опустил нож.

На самом деле он так и не позаботился о том, чтобы стать гражданином США. Когда Карло повзрослел достаточно, чтобы хлопотать о гражданстве, он уже был замешан во многих делах, которые сделали бы процесс затруднительным. Но эти самые дела помогали ему избежать проблем. Четырьмя годами ранее Карло Трамонти даже свидетельствовал перед подкомитетом Сената США, и никто не спросил его о гражданстве.

Старший агент поинтересовался у Карло, является ли он сеньором Карлосом Трамонти из Санта-Розы, Колумбия.

Трамонти вытаращил на него глаза.

Другой агент сказал: «La Ballena» — что по-испански означает «Кит». Остальные рассмеялись.

Никастро, шеф-повар, уставший слышать, как посетители коверкают итальянские слова, автоматически поправил:

— La Balenа.

Остальные члены клана Трамонти пораженно воззрились на него. Никому не дозволялось произносить прозвище Карла Трамонти, во всяком случае, в его присутствии.

Карло не сводил глаз с Гаэтаны. Та стояла на другом конце стола — волосы взмокли от пота, по круглым щекам катятся слезы.

— Я бы хотел, чтобы здесь присутствовал мой адвокат, — проговорил Карло Трамонти.

— В этом нет необходимости, — заявил старший агент.

Трамонти пожал плечами. Кто знает, в чем есть необходимость, а в чем нет.

— Мы просто хотим задать вам несколько вопросов, — продолжал агент. — Пустяковое дело. И оглянуться не успеете, как все закончится.

— Пустяковое дело может подождать до понедельника, — сказал Карло Трамонти.

— Боюсь, что нет. — Агент попросил Трамонти захватить паспорт и следовать за ним.

— Паспорт у меня в офисе.

Один из агентов достал наручники.

— В этом нет необходимости, — запротестовал Карло Трамонти.

Агенты все равно надели на него наручники, ссылаясь на то, что «такова процедура». Они сковали и лодыжки Карло.

Карло Трамонти по-итальянски попросил Гаэтану принести ему денег.

Старший агент ухмыльнулся.

— В этом тоже нет необходимости.

— Тогда мою зубную щетку, — попросил Трамонти жену.

— Нет, — сказал агент.

Агентам явно доставляло удовольствие конвоировать Карло Трамонти мимо встревоженных домочадцев и испуганных внуков.

Трамонти через плечо оглянулся на Гаэтану и попросил ее не нервничать и поесть вместе со всеми.

— К десерту вернемся, — проговорил Аги и последовал за братом.

Аги сказал агентам, что он вместе с адвокатом брата будет ждать их в офисе Карло. Он кивнул тому из братьев, кто отвечал за легальный бизнес семьи — склады, парковки, стрип-клубы, — чтобы связался с нужными юристами.

Гаэтана велела всем обедать, как делала каждое воскресенье.

— Процедура? — прошипел Карло Трамонти, когда его втолкнули на заднее сиденье черного «Бискайна». — Издевки и унижение, по-вашему, процедура?

— Боюсь, — осклабился старший агент, — в вашем случае так оно и есть.

«Пеликан мотор лодж» представлял собой бетонный прямоугольник с небольшим садиком и округлым бассейном с низеньким ограждением. Офис Трамонти располагался в четырех комнатах в задней части здания. Агенты отконвоировали спотыкающегося в оковах Трамонти в приемную, где по рабочим дням его сестра Филомена отвечала на звонки и записывала посетителей на прием.

На толстой двери офиса отсутствовало имя Карло Трамонти. Вместо этого на ней золотыми буквами было начертано: «Три человека могут сохранить тайну, если, двое из них мертвы». Табличку с этим афоризмом Карло получил на день рождения от своего брата Джо — тот заказал ее известному местному художнику, чьи полотна (джазовые сценки, негритянские похороны, аллигаторы) бойко продавались во Французском квартале и выставлялись в местной галерее, которой владел все тот же Джо. Он также блюл интересы семьи в сфере игральных автоматов и джук-боксов.