Греко сел. Они чокнулись.
— Салют, — произнес он.
— Салют.
— Ник Джерачи. Человек-легенда. У меня в гостях.
Телохранители заняли места и внешне расслабились. Момо поступил разумно, надоумив Ника взять с собой человека. И «М-12» — хороший гарант того, что они отсюда выберутся.
— А что я… — произнес Греко, покачивая головой. Кивнул на свое отражение в зеркале на стене. — Посмотрите на этого старика. В молодости я был похож на греческого бога. — Он глотнул виски. — А теперь смахиваю на убогого грека.
Джерачи вежливо усмехнулся. Они с Фрэнком были приблизительно одного возраста.
— Сколько раз приезжал в Нью-Йорк, — сказал Греко, — никогда не был на Стейтен-Айленде.
— Сюда никто не заглядывает.
— Будут, когда откроется подвесной мост. — Греко махнул в нужном направлении. Из бара были бы видны башни, если бы фасад сделали из зеркального стекла, а не стеклоблоков.
— Сомневаюсь.
Автомат заиграл «Walkin’ the Dog» Руфуса Томаса.
— Э-э. — Греко пожал плечами. — Кто его знает. Мы, итальянцы, создавали здесь историю. Меуччи изобрел здесь телефон. В школе учат, будто это сделал Александр Грэм Белл, но…
— Я знаю эту историю, — сказал Ник.
Греко удивился:
— Вы умеете читать мысли?
Джерачи сделал глубокий вдох, чтобы не выйти из себя.
— Просто знаю историю.
Греко кивнул.
— А вам известно, что Меуччи и Гарибальди жили вместе? Не как любовники. Меуччи был женат, а Гарибальди любил пройтись по бабам. Однако он прохлаждался между революциями или что-то типа того и приехал сюда по некой причине. Из-за друга, полагаю.
— Удивительно, — произнес Джерачи достаточно спокойно, чтобы скрыть сарказм. Он прочел все книги об этих великих и печальных людях, но на тот момент они интересовали его меньше всего. — Позвольте прервать вас. Вы хотели поговорить со мной о предложении дона Страччи?
— Хотел, — сказал Греко. — Хочу. — Он вздрогнул, словно от боли.
— Вы в порядке? — спросил Ник.
Грек Фрэнк поднялся и схватился за промежность.
— Мне надо отлить, — заявил он и направился к темному коридору.
Ник заметил, что бармен исчез.
Дальше все происходило невероятно быстро.
Поднялся модный сицилиец Ника.
Словно подражая ему, встал и другой телохранитель.
Иголка проигрывателя перешла на «Night Train» Джеймса Брауна.
До Джерачи донесся раскатистый смех Греко. В конце темного коридора мелькнул свет, и Греко юркнул не в туалет, а на улицу.
«Майами, Флорида!» — вопил Джеймс Браун.
В следующее мгновение, поверх завываний саксофона, Ник услышал, как скрипнула дверь. Он вскочил на ноги и увидел, что сицилиец, который должен был охранять вход, может, даже запереть его, достал «М-12», а другой телохранитель обнажил старый «кольт» тридцать восьмого калибра. Ник тупо смотрел на глушители. Собственный телохранитель крикнул ему: «Стоять!»
«Боже, не дай мне умереть на Стейтен-Айленде, — думал Джерачи. — Боже, не дай мне очутиться на этой проклятой свалке нашего падшего мира».
В дверь, шатаясь, вошел Момо Бароне; к его спине был приставлен револьвер в руках Альберта Нери.
Вслед за Нери появился Эдди Парадиз.
В конце темного коридора послышались шаги. На свет вышел Майкл Корлеоне, держа руки за спиной. Он походил на разочарованного полководца, обозревающего войско.
«Филадельфия! — кричал Джеймс Браун. — Нью-Йорк, забери меня домой!»
— Здравствуй, Фаусто, — сказал Майкл. Он единственный на этом свете называл Ника нареченным именем.
— Здравствуйте, дон Корлеоне.
«И не забудь Новый Орлеан, где родился блюз».
Майкл подошел к музыкальному автомату и вырубил его.
Затем с улыбкой повернулся к Нику.
— Присаживайся, Фаусто.
Ник Джерачи взглянул на «М-12». Рыпаться бесполезно. Разум лихорадочно пытался найти выход. Ни при каких обстоятельствах не станет он молить о пощаде или показывать слабость.
Джерачи вздохнул и сел.
Аль Нери пихнул Момо на стул у барной стойки. Таракан боялся смотреть Нику в глаза.
Эдди Парадиз занял место у стены, между телохранителями. Сложил руки с раздраженным видом, как человек, которого прихватили с собой, пока жена делает покупки.
Майкл снова сцепил руки за спиной и медленно подошел к столу Ника. Много лет назад дона ударил по лицу капитан полиции, и при определенном свете шрам на щеке и челюсти после пластической хирургии резко бросался в глаза.
Джерачи был почти на тридцать сантиметров выше Майкла. Сидя, он почти не уступал ему в росте. Ник мог броситься на него, захватить в заложники. Телохранители не станут открывать огонь. Побоятся попасть в Корлеоне.
Читать дальше