Лоран Ботти - Проклятый город. Однажды случится ужасное...

За этой мыслью последовала другая: Николя — второй мужчина, с которым она была близка со времени ее приезда в Лавилль, и третий с тех пор, как у нее забрали Давида. После суда, который отнял у нее сына, она скорее его общества искала, чем общества мужчин. Так или иначе, махинации бывшего мужа настроили ее против всех мужчин в целом: любой из них теперь представлял для нее в лучшем случае угрозу, в худшем — мерзавца, с которым нужно было бороться.

Итак, третий мужчина за последнее время… и второй в Лавилле… Этот подсчет неизбежно вернул ее мысли к Антуану.

Словно догадавшись, о чем она размышляет, Николя спросил:

— Ты мне так и не расскажешь?..

— Про что?

— Про Антуана… У вас действительно… что-то серьезное?

Одри слегка отстранилась. Интересно, подумала она, в нем говорит ревность или просто мужское любопытство? Она вспомнила искаженное от ярости лицо Антуана, когда тот выкрикнул имя своего бывшего школьного приятеля, и остановилась на первом варианте ответа. Она с сожалением подумала, что тень Антуана только что сломала те защитные барьеры, возведенные ими самими, которые отгораживали их от реальности несколько часов. И слегка рассердилась на Николя за то, что тот не сказал ничего более подходящего, пусть даже банального, например: «Это было чудесно…»

— Но ты мне тоже ничего не рассказал…

— О чем?

— О том, что было у тебя с Клеанс Рошфор… помнишь, мы договорились на вечеринке? «Баш на баш».

Теперь он отстранился и слегка приподнялся, отчего ее голова, лежавшая на его предплечье, скатилась на подушку. От неожиданности Одри задела рукой пепельницу и едва ее не опрокинула.

— Клеанс… — задумчиво выдохнул он вместе с клубом дыма.

— Да. Ты так и не вернул мне долг.

Он кивнул и снова подложил руку ей под голову.

— Это продолжалось довольно долго… Между Клеанс, Антуаном и мной. И другими тоже. С некоторыми из них ты встречалась на вечеринке. Я их знаю с шестого класса, но они познакомились друг с другом гораздо раньше. Может быть, еще до школы… У меня был особый случай: моя мать устроилась на работу в «Сент-Экзюпери», и только поэтому меня туда зачислили.

Одри не стала говорить ему о подобных «бонусах» для нынешних учащихся, спонсором которых якобы стала фирма «Гектикон».

— Мы были из разных слоев общества. Клеанс принадлежит к одной из самых знатных и богатых бургундских семей, отец Антуана был известный предприниматель. И другие — Джереми, Дометилль… — Николя на миг замолчал, и Одри поняла, что он хотел назвать и другие фамилии, но все же решил этого не делать, — были из той же публики: «сын таких-то», «дочь такого-то»…

Первое время мне сложно было среди них освоиться. У меня не было друзей, я чувствовал себя не в своей тарелке. А потом случайно познакомился с Клеанс. Именно случайно, потому что мы учились в разных классах — я был на год старше. В медпункте, представь себе.

Одри закрыла глаза, слегка убаюканная его негромким голосом.

— Конечно, я знал, кто она. Ее все знали. Ее нельзя было не заметить… Да ты и сама недавно в этом убедилась — она даже сейчас красива. И ее манера держаться… — Николя снова умолк. — Но все же сейчас она именно женщина, — добавил он после короткой паузы, и Одри поняла, что он имеет в виду: в лице Клеанс Рошфор не оставалось ни малейшего следа свежести, благодаря которой некоторые женщины и после сорока выглядят молодо, несмотря даже на морщины. Но красота Клеанс была холодной, лишенной малейшей живости.

— Мы вместе стояли в очереди и разговорились — так все и началось, — продолжил рассказ Николя. — После этого многое изменилось: меня признали своим… не сразу, конечно, но в конце концов я этого удостоился. Стал одним из избранных — то есть избранников Клеанс Рошфор. Самой красивой, самой богатой…

Со временем я понял, что у всех учеников «Сент-Экзюпери» есть нечто общее. Точнее, у некоторых из них… Такие вещи, о которых я даже не подозревал… Но это ведь одно из свойств тумана, не так ли? Он соединяет между собой людей, которые в других обстоятельствах едва ли даже здоровались бы друг с другом…

Одри поняла, что последние фразы Николя произносил не столько для нее, сколько для себя.

— И что именно общего?

Он вздохнул.

— У всех нас детство было… не таким, как у большинства детей. Но это личные истории, довольно запутанные…

Она поняла, что он не хочет откровенничать на эту тему, и решила не настаивать.

— Итак, я вошел в круг избранных. Нечто вроде… тайного общества.