Виктор О`Рейли - Правила охоты

– Переходим к следующему вопросу, – объявил председательствующий.

Национальная полиция Ирландской республики “Гарда Сиохана” – “Стражи мира” в дословном переводе – была не вооружена, за исключением нескольких подразделений.

Некоторые люди, которых нетрудно провести, поражались тому, насколько милы и патриархальны эти полицейские, хотя даже они не могли не заметить, что силы охраны порядка подчас бывают, мягко говоря, медлительны.

С другой стороны, гардаи, абсолютное большинство которых происходило из сельской местности, умели неплохо справляться со своей работой, главным образом благодаря тому, что каждый из них в совершенстве владел ситуацией на своем участке и знал в лицо большую часть местных жителей.

В городах дело обстояло не так. В сельскохозяйственных районах Ирландии, особенно когда туристский сезон оставался позади, каждый незнакомец был виден как на ладони. Рано или поздно, если, конечно, сержант полиции правильно строил свою работу и знал, как работать с местным населением, а не против него, сведения о появившемся в округе подозрительном незнакомце обязательно достигали полицейского участка.

В случае если незнакомец говорил с акцентом уроженца Северной Ирландии, – а жители Ирландской республики очень чувствительны к такого рода подробностям, – информация попадала в полицию очень быстро. Разумеется, существовала и горстка сочувствующих северянам – меньше одного процента населения, если верить избирательным спискам – однако в районе, где располагался мемориальный госпиталь “Коннемара”, их практически не было.

Рутинный радиообмен шел открытым текстом. К разведывательно-информационным сообщениям, впрочем, относились с большим трепетом, передавая их по защищенному от перехвата факсу в Дублин, в штаб-квартиру “Гарды”, и только после этого они ложились на стол генерала Килмары, командующего “Ирландскими рейнджерами” – подразделением для борьбы с терроризмом.

Как это часто случается, Килмары не было на месте, когда пришла одна такая разведывательная сводка. Генерал находился в Западной Ирландии.

Отец Кэтлин, Ноэль Флеминг, довольно долгое время занимался строительством и работал в Дублине, прежде чем вынужден был обосноваться на западе Ирландии. Его преждевременный уход от дел был обусловлен очередным экономическим спадом, которые происходят в Ирландии довольно часто.

В свободное время он любил рисовать маслом, а световые контрасты и пейзажи Западной Ирландии никому не могли надоесть. Его жена Мэри, местная уроженка, любила лошадей, и таким образом жизнь их текла спокойно и празднично.

В нескольких милях от города они выстроили себе довольно большой дом, и когда брак Кэтлин рассыпался, казалось только естественным, что дочь вернется к родителям и поживет некоторое время с ними. Кэтлин была единственным ребенком в семье. Районный госпиталь “Коннемара” находился совсем близко, она обратилась туда с просьбой о месте, и ее приняли.

Кэтлин вышла замуж за дублинского юрисконсульта. Он был молод, полон грандиозных планов и поэтому не захотел заводить детей. Кэтлин продолжала работать, так что когда стало окончательно ясно, что их семейная жизнь не сложилась, ей было довольно легко решиться на развод.

Дублин она покидала без всякого сожаления. У городской жизни были свои плюсы, однако Кэтлин не покидало такое чувство, будто здесь она утрачивает те духовные ценности, которые делали отнюдь не зажиточную Ирландию таким особенным краем. Может быть, именно поэтому друзья мужа – в основном это были адвокаты, банкиры и бухгалтеры – казались Кэтлин узколобыми “яппи”, сосредоточившимися на карьере и не замечающими ничего вокруг. По ее мнению, всем им недоставало глубины восприятия и широты взглядов.

Направление, в котором медленно, но верно развивалась современная Ирландия, было Кэтлин не по душе. Во всей Европе это была, пожалуй, наименее мобильная в социальном отношении страна. Ежедневно в своей работе Кэтлин сталкивалась с вопиющей несправедливостью существующих общественных структур. Если человек рождался в бедной семье, то все шансы были за то, что и умрет он таким же неимущим, каким был всю жизнь. Богатые и влиятельные граждане, коих было меньшинство, ревностно оберегали сложившееся статус-кво. Большинству же населения едва удавалось сводить концы с концами, чудом удерживаясь на грани полной нищеты. Одна пятая часть всего населения не имела работы, и эмиграция давно стала для молодежи единственной возможностью добиться чего-то в жизни.