Виктор О`Рейли - Правила охоты

Шванберг уже привык к эксцентричному поведению Кацуды, к тому же при нормальном освещении на главаря якудза смотреть было действительно неприятно. Но в данном случае американцу все-таки необходимо было немного света.

Он принес с собой план дома и, что было еще важнее, прилегающего сада. Шванберг хотел обсудить с Кацудой подробности предстоящей операции, однако он не был уверен, что у них получится что-нибудь путное, если ни один из них ничего не разгладит в темноте.

Кацуда сразу понял его, отдал какое-то распоряжение, и на его столе вспыхнул направленный свет. Сам он, по обыкновению, оставался в темноте.

Шванберг знал Кацуду довольно давно, поэтому не стал тратить время на условности и приличия. Он считал, что, каким бы могущественным и влиятельным ни был Кацуда в своей собственной среде, по отношению нему, Шванбергу, главарь якудза оставался простым наемником и заслуживал соответствующего обращения. В конце концов, на одном Кацуде свет клином не сошелся. Найдется немало других охотников стать куромаку, так что в случае обострения ситуации Кацуду можно было и заменить.

Со своей стороны, Кацуда презирал своего американского патрона за грубость, за плохие манеры и ненавидел его самонадеянность. Он терпел Шванберга только потому, что их отношения, по крайней мере в прошлом, были взаимовыгодными.

В последнее время, однако, его все чаще посещали сомнения. Убийство Ходамы должно было вызвать “эффект домино”, который смел бы братьев Намака и возвел бы Кацуду на трон куромаку. Ничего подобного не случилось. Даже несмотря на гибель старшего брата, империя Намака, хотя и слегка обескровленная, продолжала стоять как прежде. Это тревожное обстоятельство не слишком благоприятно отразилось на репутации и влиянии Шванберга, ведь именно он начал войну против Ходамы, пообещав привести в действие свои могущественные политические связи, чтобы довести игру до конца. Но обещания своего он пока не сдержал.

Кацуда часто задумывался, виноват ли Шванберг в своих неудачах сам или это является лишь одним из симптомов общего падения авторитета США в Тихоокеанском бассейне. Взвешивая эти две возможности, он пришел к выводу, что все дело именно в этом малосимпатичном гайдзине, так как все инвестиции Кацуды в американскую экономику чувствовали себя прекрасно и приносили, особенно в последнее время, вполне приличный доход. Увы, оживление американской экономики ничем не могло помочь Шванбергу в решении стоящей перед ним проблемы.

Шванберг расстелил чертеж на столе и прижал по углам несколькими нефритовыми статуэтками и небольшим бронзовым Буддой. Кацуда едва сдержался. Каждая нефритовая безделушка стоила баснословно дорого, намного больше, чем официальная зарплата Шванберга в ЦРУ за несколько лет. Несомненно, американец был настоящим невежественным варваром.

Нарисованный на бумаге план показался Кацуде знакомым. Действуя по своему обыкновению предельно неучтиво и нимало не задумываясь о чужом удобстве, Шванберг расстелил документ так, что главарь якудза видел план как бы перевернутым. Несмотря на это, Кацуде показалось, что он узнает план дома Ходамы, по которому они готовились к налету.

Обычно Кацуда был вежлив и сдержан, однако годы общения со Шванбергом приучили его к тому, что в мире есть по крайней мере один человек, для которого вежливость была пустым звуком. Гайдзин был так же чувствителен, как корзина с черноземом.

– Шванберг-сан, – сказал Кацуда несколько более сурово, чем требовали правила этикета. – У меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите.

Шванберг сдавленно захихикал.

– Фицдуэйн, этот наивный болван, уберет для нас Фумио Намака. Когда этот колченогий ублюдок не будет стоять на нашем пути, мы спокойненько и без потерь доберемся до цели, как и планировалось с самого начала.

– Какая-нибудь мелочь снова может все испортить, Шванберг-сан, – сухо заметил Кацуда.

– Фицдуэйн приходил ко мне, – перебил Шванберг нетерпеливо. – Он недолюбливает меня, это факт, но он уверен, что мы – его союзники в борьбе с Намака. Он хочет убрать Фумио с дороги и считает, что мы тоже этого хотим. Поэтому он и предложил нам, вернее – тебе, возможность довести дело до конца. Самое смешное заключается в том, что ирландец считает Фумио виновным в смерти Адачи. Мы здорово придумали бросить тело в аквариум – сердце империи Намака слишком близко, чтобы все это было случайным совпадением. Так, во всяком случае, думает Фицдуэйн, и мы не будем его разочаровывать.