Виктор О`Рейли - Правила охоты

Однако прошло еще несколько секунд, прежде чем до сознания Адачи дошло все, сказанное ею.

– Терроризм? – переспросил он. – Я, черт возьми, не понимаю, что происходит. Куда девалось обычное старомодное убийство?…

Он помолчал, а потом добавил:

– Может быть, у нашего убийцы просто немного странное чувство юмора? Может быть, он просто попытался извлечь максимум удовольствия из факта, что когда он явился убивать Ходаму, то застал его в ванной? Лично я так не думаю. Это не просто политическое убийство. Ходама с самого начала должен был умереть в мучениях. Так что хотя это убийство могло быть политическим – должно было быть политическим, учитывая, кем был Ходама, – я продолжаю считать, что главенствующим мотивом была месть.

– Тем не менее, – ровным голосом посоветовала Чифуни, – приглядись к политикам. Посмотри, какие новые связи появились, какие новые союзы возникли. Иными словами, куда тянется веревочка.

Адачи просвистал несколько строк из старой битловской песенки. “Битлз” в Японии чтили. Сам Адачи, будучи еще ребенком, однажды ходил на их концерт в “Ниппон Будокан”. Для него это был незабываемый вечер, и теперь Адачи недоумевал, почему нынешнее поколение унылых поп-звезд, едва достигших подросткового возраста, может считаться прогрессом по сравнению с теми временами. Большинство японских певцов обладали слишком малым запасом прочности и к двадцати годам считались уже чуть ли не стариками. Иногда Адачи даже казалось, что их, словно роботов, собирают где-то на огромном заводе и заменяют новыми по мере морального и физического износа. Это был известный принцип “гибкого” производства: сначала появились автомобили на одну поездку, за ними – управляемые неясной компьютерной логикой звезды-однодневки. Все нужды человека обеспечивались государством и полудюжиной крупных корпораций. А впрочем, были ли государство и бизнес чем-то отдельным?

Эта мысль испугала Адачи тем, что слишком многое в ней было от реальности. Он не имел ничего против единообразия и однородности японского общества, но как еде необходима соль, так и общество нуждалось в полезных и решительных индивидуальностях.

Кстати об индивидуальностях.

Адачи повернулся к Чифуни и, опираясь на руки так, чтобы видеть ее лицо, медленно погрузился в ее лоно. Чифуни согнула колени, чтобы принять его как можно глубже в себя, и ответила на его взгляд прямым, открытым взглядом. Некоторое время она не шевелилась. Потом, прежде чем двинуться ему навстречу, Чифуни подняла руку и погладила его по щеке.

Секретное совещание состоялось в Токио, в двадцатиэтажном здании электронно-технической компании. Головная контора этой кейрецу официально находилась в Осаке, председатель Совета директоров и непосредственный представитель владельца фирмы работали вне Токио, так как содержать помещения еще и в столице было бы расточительно.

На первом этаже располагался демонстрационный зал, в котором были выставлены последние достижения электронной промышленности, начиная от рисоварки, которую можно было включить, подав ей команду голосом, и кончая телевизорами с высочайшей разрешающей способностью. Чтобы поглазеть на эти сказочные сокровища Аладдина, сюда ежедневно являлись толпы посетителей. Впрочем, в некотором отношении все здание было наглядным показателем могущества и возможностей корпорации.

На двадцатом этаже располагались офис председателя и помещения для членов Совета директоров. Здесь же проходили демонстрации самых высших достижений корпорации в разработке охранной техники, поэтому специальный зал был оборудован совершенной системой электронной безопасности.

За столами, составленными в форме буквы V могли сидеть двадцать один человек. Всю стену, к которой эта буква била обращена, занимали гигантские экраны и табло, на которых могла появляться необходимая информация. Информационными компьютерами управлял из своего служебного помещения секретариат председателя, состоявший из трех человек. По требованию заседающих, они должны были проецировать на экраны любую необходимую информацию, а также осуществляли множество других вспомогательных операций. Все протоколы и записи зашифровывались и никуда, кроме этой комнаты, не попадали. Никаких других записей или заметок не разрешалось делать даже участникам совещаний, не говоря уже о том, чтобы брать их с собой.

Эти двадцать один человек были руководящим советам тайного общества “Гамма”, которое в основном сосредоточилось в столице, хотя его члены, общее число которых превышало пять тысяч человек, были разбросаны по всей Японии. Членами этого общества могли состоять только высокопоставленные чиновники, влиятельные бизнесмены и представители научно-преподавательской элиты, да и то лишь при наличии солидных рекомендаций и после длительного испытательного срока.