Виктор О`Рейли - Забавы Палача

“Я, – сказал он сам себе, – разносторонний человек”. Эта мысль ему очень понравилась. Он открыл бутылку пива и выпил половину. Лестони пыхтели, перетаскивая ящик с аккуратно упакованной картиной Пикассо. Паулюс беспокойно наблюдал за ними. Бейлак немного сожалел о том, что позвал Лестони. Они не вписывались в обстановку его студии. К сожалению, они выглядели именно профессиональными убийцами. Мало того, они захватили с собой свои фетры со спущенными краями и собирались надеть их, но Бейлак категорически им запретил. Теперь шляпы висели на трех крюках для картин, что вносило элемент сюрреализма в общую атмосферу. По комнате витал запах парфюмерного масла для волос. “Черт меня подери”, – сказал Бейлак про себя и допил пиво. У него было чертовски хорошее настроение.

Пикассо, по-прежнему скрытый в недрах ящика, прибыл к месту своего назначения. Паулюс вздохнул с облегчением и занялся нужным освещением. Лестони заняли места у стены, откуда они могли обозревать всю комнату. Бейлак вначале решил, что представит их гостям как бизнесменов, которых заинтересовали его произведения, но теперь решил отказаться от этой идеи. Из всех видов коммерческой деятельности им подходила только поставка наркотиков да еще, пожалуй, сводничество. Или незаконная торговля оружием, но в Швейцарии таких бизнесменов очень не любят. Нет, он скажет, что это телохранители, он их нанял для охраны экспозиции своей будущей выставки, а сейчас решил провести генеральную репетицию. Почтенным бернским бюргерам эта идея придется по вкусу.

Зажужжал индикатор входной двери. Он глянул на телемонитор, установленный на стене: Фицдуэйн пришел попрощаться перед отъездом в свою унылую, сырую Ирландию. Бейлак набрал код на пульте дистанционного управления входными дверьми и проследил за действиями Фицдуэйна на мониторе. Последняя дверь закрылась за ним, и он вошел в комнату. Какая восхитительная ирония – к нему в гости пришел человек, который обшарил весь город в поисках его, Бейлака. Да, жизнь определенно полна приятных сюрпризов.

Они обменялись рукопожатием.

– Не могу задерживаться, – сказал Фицдуэйн. – Я пришел, чтобы попрощаться. Вечером я улетаю из Цюриха, а мне еще надо завершить тысячу дел.

Бейлак рассмеялся.

– Сразу видно, что вы не швейцарец. Швейцарец бы уже завершил все свои дела и сейчас бы в очередной раз проверял список вещей, чтобы загодя отправиться в аэропорт, имея в запасе как минимум несколько часов до вылета.

Фицдуэйн улыбнулся. В который раз он удивился силе воздействия на людей этого человека. Зная о чудовищных преступлениях Бейлака, помня о его жертвах, о том, что было с ними сделано по распоряжению Бейлака, он все равно не мог противиться его обаянию. В обществе Бейлака легко было понять, как Паулюс сбился с пути. Палач обладал невероятно сильным эмоциональным полем. Хотелось доставить ему удовольствие, увидеть ответный блеск в его глазах, почувствовать воздействие его ауры. Он обладал особыми чарами. Но он не только очаровывал, он мог подчинить, подавить человека.

Один из Лестони – Фицдуэйн решил, что это кузен Джулиус, он успел просмотреть досье, которое Медведь бросил ему в машину, – стоял слева от Бейлака, слегка выдвинувшись вперед. Если бы Фицдуэйн был левшой, он бы встал справа – в любом случае он бы выбрал самое выгодное положение при стрельбе. Такие люди не допускают промахов. До Фицдуэйна начал доходить смысл того, что попытался внушить ему шеф. Если даже он успеет захватить их врасплох, то справиться он сможет только с одним. О всех троих и думать нечего, не говоря о Бейлаке.

Может, у него было временное помрачение ума, когда он предложил столь идиотский план. Мало сказать, что положение было чрезвычайно опасным. Невозможно передать словами всю степень риска. Теперь он точно знал, что чувствовали двадцать греков, сидевших в чреве Троянского коня, пока троянцы обсуждали вводить его в город или нет. Окажись на месте троянцев братья Лестони, они, не задумываясь, сожгли бы деревянного коня.

– Позвольте мне представить Джулиуса, – сказал Бейлак, указывая на одного из Лестони, стоящего по его правую сторону. Бандит кивнул. Он не сделал движения, чтобы пожать Фицдуэйну руку. Бейлак указал на остальных Лестони: – Анджело и его брат Пьетро.

Те уставились, не моргая, на Фицдуэйна.

Фицдуэйн решил, что он быстро выпьет стакан пива – горло его пересохло – и тут же уберется восвояси. Он налил себе пива и выпил вместе с пеной, почувствовав облегчение.