Виктор О`Рейли - Забавы Палача

– Прежде чем я дам свою профессиональную оценку, – сказал он, – я хотел бы разъяснить характер моих взаимоотношений с Саймоном Бей лаком. Я – гомосексуалист. Берн – небольшой город, и люди со схожими интересами и наклонностями практически неизбежно знакомятся друг с другом. А артистический круг еще более тесен. И я хорошо знаю Бейлака, его все так зовут. Уже почти пять лет как мы с ним любовники.

– Ваши гомосексуальные наклонности, ваша связь с Бейлаком не интересуют полицию, – ответил Медведь. – Ваша сексуальная жизнь – это ваше личное дело.

– Боюсь, что это не совсем так, – возразил Паулюс. – Видите ли, Бейлак очень сильная натура, и у него весьма своеобразные наклонности. Он очень притягателен в сексуальном плане, и он любит разнообразие. Попав в его общество, человек полностью оказывается под его влиянием, он старается угодить Бейлаку и делает то, чего никогда не смог бы себе даже представить. Он великолепный художник, и к его прихотям нужно относиться с пониманием, так, во всяком случае, я себя привык убеждать. И если говорить откровенно, то никогда ранее я не испытывал столь глубокого наслаждения, я как бы отведал запретный плод.

Бейлак любит женщин не меньше, чем мужчин. Он любит групповой секс во всех его вариациях. Он любит детей, зрелых в сексуальном плане, но тем не менее несовершеннолетних. Он любит руководить, подавлять. И все это действует невероятно возбуждающе. Он использует стимулянты – алкоголь, различные наркотики – и все это в сочетании с его невероятным шармом и энергией.

– Близнецы фон Граффенлаубы, Руди и Врени? – спросил Фицдуэйн.

– И Эрика? – добавил Медведь.

– Да, да, – сказал Паулюс.

– Гм, – произнес Медведь. – Вам лучше рассказать нам все. Чарли знает об этом?

Паулюс отрицательно покачал головой:

– Он, конечно, знает, что я голубой, но ничего больше. Он хороший друг и добрый человек. Я собирался с ним поговорить, но не смог. Боюсь, что теперь ему придется все узнать, – заметил Медведь. – Вам это понятно, не так ли?

Паулюс кивнул.

Был полдень, когда они выбрались из музея. Пока Медведь решал, где бы ему насытить свой урчащий живот, – он решил, что рыбой сыт по горло, – Фицдуэйн задал вопрос, который вертелся у него в голове с того момента, как фон Бек показался в стене:

– А это нормально для Швейцарии разрушать несущие конструкции в интересах артистического самовыражения? Медведь расхохотался.

– Живое искусство, – сказал он. – Это легко объясняется. Они собирались сломать несколько стен, чтобы сделать новый зал, и решили ради забавы привлечь к этому делу самих художников.

– А-а-а… – протянул Фицдуэйн.

– Ты же знаешь, у любого странного события почти всегда есть очень простое объяснение. Я прав?

– Нет, – ответил Фицдуэйн.

Для шефа криминальной полиции место, где размещался Проект К, стало чем-то вроде земли обетованной. Только здесь он мог предаваться размышлениям; только здесь он был относительно свободен от давления политиков, требующих от него немедленного успеха; только здесь он мог спастись от натиска международных антитеррористических групп, которые мечтали живьем содрать кожу с Палача; только здесь дело хоть немного двигалось в сравнении с действиями международных сил, которые, казалось, гонялись за своей собственной тенью. И наконец, здесь он мог отдохнуть от своей жены и двух любовниц, они все упрекали его за то, что он не уделяет им достаточно внимания. Нет, сидеть в кресле шефа криминальной полиции – это хуже, чем сидеть на горячей сковороде.

Он был в центральной комнате, когда Хенсен закончил рассмотрение вариантов, предложенных Медведем. Шеф с изумлением уставился на экран компьютера. Неужели конец? Неужели они в конце концов решили загадку? Неужели этот альбатрос отправится наконец в свою болотистую Ирландию? А они забудут о Палаче и будут спокойно жить с двумя среднестатистическими трупами в год? Да, за это надо выпить шампанского.

Шеф никак не мог поверить в удачу:

– Вы уверены? Вы абсолютно уверены?

– В этой жизни ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, шеф, – возразил Медведь, – за исключением смерти, швейцарского франка и того, что богатые становятся еще богаче.

– Убедите меня, убедите меня, – просил шеф, обращаясь ко всем сотрудникам Проекта К разом.

Кадар никак не ожидал, что полиция обнаружит Лоджа, и он не понимал, как такое могло случиться. Он был таким осторожным, не предпринимал ничего, что могло бы привлечь к нему внимание. Как же это могло случиться?