Коди Макфейден - Лик смерти

— Это его величество дом, — обнимая меня, сказал тогда Мэт, — и если мы собираемся здесь жить, нам просто необходима огромная кровать. По-моему, вполне символично.

Глупость, конечно, но, разумеется, я согласилась. Итак, кровать была куплена, и нам стоило невероятных усилий затащить ее в спальню. Пот катился с нас градом, пока мы, счастливые, пытались приделать к каркасу переднюю и заднюю спинки и водрузить на него огромный матрас. Затем, тяжело дыша, мы уселись на пол.

Мэт внимательно посмотрел на меня, улыбнулся и подмигнул.

— А может, бросим сюда простыню и сольемся в экстазе?

— Ты знаешь, как соблазнить девчонку! — засмеялась я.

Он притворился серьезным: приложил одну руку к сердцу, другую торжественно поднял.

— Отец научил меня, как укладывать женщин в постель! И я обещал неукоснительно соблюдать его правила!

— Какие же?

— Никогда не занимайся сексом в носках. Знай, где находится клитор. Обнимай ее, пока она не заснет. И никогда не пукай в кровати.

Я торжественно кивнула.

— Твой отец был мудрым человеком, я с ним полностью согласна.

И мы любили друг друга целый день, до самых сумерек.

Я взглянула на кровать. На ней в жарких и нежных ласках мы зачали Алексу, или это произошло иначе, кто знает… Нас было двое и вдруг стало трое — божественное дополнение.

Я провела здесь множество бессонных ночей. У меня отекали ноги, болела спина, и во всем этом я обвиняла Мэта, обвиняла с той горечью, какую можно ощутить лишь в три часа ночи во время беременности. Но я всем сердцем любила его, любила неистово и даже яростно.

Большинство молодоженов слишком эгоистичны поначалу. Беременность же заставляет иначе взглянуть на семейную жизнь. В тот день, когда Алекса была уже дома, мы положили ее на середину кровати, а сами легли по бокам и не могли налюбоваться. На этой кровати она выросла. Здесь она плакала, смеялась и сердилась. Однажды ее даже вырвало здесь, после того как она объелась мороженым. И пока я приводила кровать в порядок, Мэт был вынужден спать на диване.

Однажды мы занимались любовью. Не сексом, а именно любовью. При свечах. Мы выпили вина. Тихо и ненавязчиво звучала красивая мелодия, создавая волшебную атмосферу. Ярко светила луна, и легкий ночной ветерок овевал наши тела, влажные от нежной страсти и любовной истомы.

И вдруг я пукнула, негромко, конечно, но этот звук не перепутаешь ни с чем. Мы оба замерли в смущении. Повисла долгая, мучительная пауза… И мы засмеялись; захохотали как ненормальные, повизгивая и корчась от смеха. Мы затыкали себе подушками рот, чтобы не разбудить Алексу, пока не вспомнили, что она гостит у друзей. Смущение как ветром сдуло, а наша любовь стала еще нежнее и еще откровеннее.

Но не все было так благостно в нашей жизни. Не обходилось и без споров. Господи, что это были за споры! Мы называли их целебными. Они постоянно убеждали нас в том, что хорошая встряска и здоровая критика просто необходимы для счастливой семейной жизни.

Меня изнасиловали здесь же, на этой кровати, и, привязанная к ней, я видела, как умер Мэт.

Я горько вздохнула. Воспоминания не давали покоя; беспощадные и неумолимые, они никогда не сотрутся из памяти. Я еще раз взглянула на кровать и задумалась о том хорошем, что еще может здесь произойти, если все-таки я решу остаться. Ни Мэта, ни Алексы больше нет, но у меня есть Бонни, есть я сама, есть наше будущее, которое немыслимо без прошлого, как шоколадные пончики без молока.

— Вот так и происходят чудеса, — вывел меня из задумчивости голос Келли. Она стояла в дверях, наблюдала за мной.

— Привет. Спасибо, что пришла мне помочь.

Келли вошла и рассеянно огляделась.

— Ну что, начнем или еще раз посмотрим «Ангелов Чарли»? Вдобавок Бонни меня накормила.

Я улыбнулась:

— Чтобы поймать дикую Келли, достаточно шоколадных пончиков и огромной мышеловки.

— Ах вот, значит, как, — сказала она, подошла и плюхнулась рядом со мной на кровать.

— Столько всего хорошего связано у меня с этой комнатой, — призналась я.

— Объясни мне одну вещь… — помедлив, произнесла Келли.

— Какую?

— Почему ты ее не выбросишь? Ведь это та самая кровать, где все произошло…

— Единственная и неповторимая, — сказала я и провела рукой по стеганому одеялу. — Я хотела от нее избавиться, когда вернулась домой. Мне было невыносимо на ней спать, и первые несколько недель я ночевала на диване. Однако, раз решившись, я больше уже нигде не могла заснуть. Здесь случились ужасные вещи, но им не удастся перевесить мое счастливое прошлое. Эту кровать я делила с моими любимыми Мэтом и Алексой и не позволю Сэндсу отнять у меня память о них.