Грег Лумис - Секрет Пегаса

— Можно сказать и так. У меня к тебе очень странная просьба.

Она кривовато улыбнулась и понимающе кивнула.

— Куда же в моем бизнесе без странных просьб? Что желаешь — кожу, цепи?

— Нет, у меня желание еще причудливее. Ты не знаешь, где можно было бы сейчас, ночью, достать латинско-английский словарь?

Нелли изумилась, возможно, впервые за всю свою карьеру.

— Латинский словарь? Ты, наверное, думаешь, что я управляю университетом, да? — Впрочем, задумалась она лишь на мгновение. — Рядом с университетом есть книжный магазин, но сомневаюсь, чтобы он сейчас работал.

Ждать Лэнг просто не мог. Возбуждение не позволяло. Если он прав… Перспективы, открывавшиеся в этом случае, заставили его забыть об осторожности.

— Я посмотрю. Оставь мою комнату открытой, хорошо?

— Не надо так волноваться, милый. — Нелли взяла его за руку. — Одна моя девочка сейчас у клиента в Блумсбери. Она скоро должна позвонить, и я попрошу ее заехать на Мьюзеум-стрит. Сам подумай, зачем тебе так рисковать? Вдруг встретишься с… с кем не следует?

На Мьюзеум-стрит располагалось множество кафе и маленьких букинистических магазинчиков, распорядок работы которых был столь же причудливым, как и набор предлагаемых книг.

— Спасибо.

Через час Лэнг отложил книжку в истрепанной мягкой обложке.

Результат работы с латинско-английским словарем потряс его. Оказалось, что он был прав. Картина уже не представляла собой загадки, хотя для того, чтобы поверить в то, что там было зашифровано, требовалось совершить прыжок в глубины веры, достойный, пожалуй, олимпийского золота. Но не приходилось сомневаться — «Пегас» верил. Потому и убивал.

Пусть это казалось невероятным, но и Пьетро в своем повествовании, и загадочная надпись говорили одно и то же. Теперь Лэнгу оставалось совсем немного: скрываясь от полицейских и еще одной группы крайне несимпатичных людей, отыскать на пространстве в несколько тысяч квадратных миль определенное место и проверить истинность рассказа монаха, умершего семьсот лет назад.

Ему необходимо было попасть во Францию.

Дни понеслись на соколиных крылах. Елико возможно урывал я времени от помощи келарю, при коем состоял как бы сенешалем, от подсчетов на абаке [100] Абак — счетная доска, применявшаяся для арифметических вычислений примерно с V в. до н. э. (Прим. ред.) и от записи в книги всего того, что производили принадлежавшие тамплиерам сервы [101] За два столетия существования тамплиеры получили огромные земельные владения, в большинстве из которых имелись сервы — крепостные самого низшего состояния, почти рабы. Таким образом каждый монастырь тамплиеров превратился во владетеля-феодала. (Прим. Найджела Вольффе.) . Я уклонялся от своих трудов, дабы в библиотеке узнавать все больше и больше о гностиках и их презренном вероотступничестве, описанном в документах столь отвратительных, что один из них, и это еще самое меньшее, не хранился в библиотеке, а спрятан был в тайнике — полой колонне. О существовании его ведали лишь несколько братьев. Как сокрушался я, что относился к их числу! Меня не столь изумляла непочтительность, выказываемая к Святым Евангелиям, сколь занимало, что же хранилось в коробе, упомянутом в тех древних кодексах. Еще крайне любопытно было мне, по какой же причине папский престол шлет великую дань в уединенную обитель, существовавшую лишь ради того, чтобы охранять Серр и Ренн, две ничтожные деревни, коим, как я полагал, не угрожала ровно никакая опасность.

Вот так получилось, что писания гностиков ввели меня в искушение, как змей соблазнил Еву, и побудили пуститься на поиски знаний, коим лучше было бы оставаться сокрытыми во мраке.

Один грех неизбежно порождает другой, и начал я покидать обитель. Странствия уводили меня и за пределы владений тамплиеров, и по реке Сол, и в холмы и горы, особенно же часто бывал я у белой горы, называемой Карду. Я выбрал этот путь, ибо он особенно походил на тот, что был упомянут в еретических писаниях как дорога древних римлян, по коей Иосиф Аримафейский и Мария Магдалина явились в эти земли [102] Трасса этой хорошо сохранившейся, хотя и непригодной для моторизованных транспортных средств, древнеримской дороги уже давно установлена. Еще в трудах отца и сына Жака и Сезара Франсуа Кассини де Тюри, предпринявших в 1733–1789 годах попытку составить подробное картографическое описание Франции, эта дорога отмечена как главный путь в область. (Прим. Найджела Вольффе.) . В оправдание таковых проступков я бесстыдно лгал моим братьям и Богу, ложно свидетельствуя, что осматривал границы и межи владений обители. Но грех мой был куда больше, ибо на самом деле искал я запретные знания.