Майкл Маршалл - Измененный

Он отвернулся от ее шкафа и ударил по телу ногой со всей силы.

Зашел в зону кухни и налил себе в чашку растворимого кофе. Пил, стоя у двери, ведущей на балкон, потому что здесь достаточно темно — если кто-нибудь посмотрит, то не увидит ничего, кроме тени. В квартире было прохладно. Тело в спальне заявит о своем присутствии не раньше чем через пару дней, а к этому времени, как он надеялся, все завершится. Однако он понятия не имел, как часто приходит уборщица. Очень может быть, что уже в восемь утра какая-нибудь бедная мексиканка отопрет дверь квартиры. Вряд ли она станет молчать о том, что видела покойницу.

Хантер очень быстро понял, почему Уорнер назвал ему имя Фила Уилкинса. Во-первых, потому, что эта цель уже была недостижима для него, но еще и в надежде, что столкновение Хантера с вдовой Уилкинса послужит сигналом тем самым людям, которых тот хочет найти. Иными словами, Уорнер решил принести Хейзел в жертву.

К несчастью, Дэвид был прав или будет, если сегодня днем станет известно, что произошло в кондоминиуме. Хантера нисколько не удивило, что Уорнер с такой готовностью пожертвовал другим человеком, и он понимал, в чем теперь состоял его долг перед Хейзел Уилкинс, — сделать так, чтобы ее смерть не сыграла на руку кому-то еще. Она не должна была стать просто посланием от Дэвида Уорнера или тактическим приемом, поэтому Хантеру необходимо повернуть сюжет пьесы в иное русло.

А это значило, что тело необходимо убрать.

Но для начала нужно проверить, не осталось ли чего в квартире, чего-то такого, что содержит информацию.

Довольно скоро стало ясно, что там, где хранятся вещи Хейзел, ничего подобного не было. Либо она избавилась от свидетельств прошлого, либо держала их в каком-то другом месте.

Он осмотрел полки, ящики, чуланы. Ничего, если не считать большой фотографии в раме: она и Фил держат бокалы с коктейлями и улыбаются, стоя на балконе этой самой квартиры одним далеким солнечным днем. Фотографию Хантер видел в свой прошлый приход. Он узнал Фила Уилкинса, узнал в нем человека, бывшего если и не другом, то все-таки не просто знакомым. И осознание того, что все это была ложь, пусть и пришедшая спустя долгие годы, сильно повлияло на исход беседы с вдовой Уилкинса. Учитывая, как часто мы лжем другим и себе, просто смешно, что ложь так больно нас ранит.

На втором этаже двухуровневой квартиры — небольшом ярусе, куда вела узкая лестница и была расположена всего лишь одна дополнительная спальня и ванная, — он нашел большой чулан. В нем стояла всего пара чемоданов, оба пустые. Уже казалось, что единственная добыча, с какой он отсюда уйдет, — имена, названные ею днем. Причем Хейзел пыталась назвать их сразу. Поэтому самое скверное состояло в том, что в подобном исходе не было нужды.

Если бы только… Он оттянул ворот своей футболки, понял, что Хейзел обо всем догадалась и отступает назад, прочитал в ее глазах узнавание, и другого пути уже не оставалось. Она пыталась заговорить, объяснить ему что-то, назвать имена, как будто освобождаясь от тяжкой ноши. Однако он ничего не слышал.

У него в ушах до сих пор отдавались те звуки, он помнил неистовое движение. Пару раз мелькнула мысль, будто перед ним стоит другая женщина, такая же пожилая, но гораздо толще — женщина, у которой не выдержало сердце. Воспоминания уводят его в сторону, как это иногда случается.

Наконец, спустившись по лестнице в гостиную, Хантер заметил, что подзор на диване как-то топорщится снизу. Он засунул руку под диван и нашел ноутбук. Он не был спрятан, его просто задвинули с глаз долой. Хейзел была из той эпохи, когда компьютеры считались обычными бытовыми приборами вроде пылесоса или гладильной доски — их достают, пользуются, а потом убирают на место, ни в коем случае не считая частью жилого интерьера.

Залитый тусклым холодным светом экрана, Хантер скоро понял — пусть улов и мог показаться незначительным, однако именно здесь Хейзел хранила свое прошлое. В компьютере обнаружилось много фотографий — кто-то из детей потрудился оцифровать запечатленное прошлое мамочки. Хантер привалился спиной к стене и начал просматривать папки.

К четырем утра он нашел лишь одну достойную внимания фотографию. На снимке Дэвид Уорнер с супругами Уилкинс, те сидят в каком-то баре давно канувшим в историю вечером, и Хантеру показалось, что Хейзел на этом снимке чувствует себя неуютно. Уорнер положил руку ей на плечо и скалится, как акула. Хейзел натянуто улыбается. Но от этой фотографии никакого проку, потому что все запечатленные на ней люди, за исключением Уорнера, уже умерли.