Майкл Маршалл - Измененный

Какая глупость. Может быть… Но разве все мы — не фрагменты чего-то целого, над чем, как нам кажется, у нас есть власть? Супружеская пара, которая ходит в церковь, как на работу, надев маски, снимает домашнее порно и выкладывает в Интернет; жена-алкоголичка, неверная и подверженная приступам агрессии, превращает жизнь своего мужа в сущий ад; ангельского вида дитя каждое утро доводит мать до такой точки кипения, что та вынуждена сидеть в машине минут десять — доставив наконец свою доченьку в школу и поболтав с другими мамашами, у которых с ней, кажется, столько общего, — рыдать в голос, впиваясь ногтями в ладони.

Все мы ведем жизнь степфордских жен, сами не сознавая собственного притворства; мы прикидываемся так давно, что уже не помним об этом, как и о причинах, толкнувших нас на ложь. Но иногда фасад рушится, и тогда хочется лишь одного — спалить весь мир, чтобы хоть немного отдохнуть ото лжи.

Я перерыл Интернет в поисках Соломенных людей. Даже не знаю, можно ли о них найти хоть что-то. Не исключено, что это всего лишь часть игры Кэсс, отвлекающий маневр, инъекция якобы осмысленного в бессмысленное повествование. Единственное, что мне удалось отыскать, — триллер в мягкой обложке. Я прочитал его. Речь в нем шла о таинственном заговоре тесно связанных между собой убийц, людей, убивающих других, просто чтобы убивать, поскольку те уверены — это естественный образ жизни. Книжка оказалась неплохая, но это художественный вымысел. Вероятно, тоже часть игры, чтобы замутить чистые воды, убедить нас, будто такое бывает только в книгах, но уж никак не может существовать в реальном мире.

Время от времени я отправляю вопросы на один форум, в надежде, что кто-нибудь что-то знает. Но мои посты удаляют быстрее, чем можно было ожидать. И все-таки… Наверное, я должен об этом сказать.

Каждый раз, когда я что-нибудь обнаруживаю, или мне кажется, что я напал на какой-то след, или я вижу что-то в новом свете, я рассказываю об этом Стефани. Я постоянно вполголоса разговариваю с ней. Иногда окружающие меня слышат. И поглядывают на меня странно. Это нормально. Они понятия не имеют, что я ищу. Как и то, с кем я разговариваю. Они даже не подозревают, что под слоем дешевой одежды и, должен признаться, слоем сажи — у меня в хижине нет водопровода — мое тело доведено до отличной формы. Я часами бегаю по лесу каждую ночь. Я поднимаю камни и бревна, а питаюсь тем, что удается поймать в ручье и подстрелить в лесу. Я много часов упражняюсь в стрельбе. И у меня прекрасно получается.

Мне стыдно, что я не применил оружие раньше, когда у меня был шанс. И, оказываясь в городе, я иногда сосредотачиваюсь на затылках идущих впереди людей, представляя, как подкрадываюсь к ним и приставляю пистолет — хочу быть уверенным, что, когда представится случай, я смогу убить и воздать им по заслугам. А когда незнакомцы на улицах оборачиваются (иногда они оборачиваются, будто ощущая прикосновение к шее), я отвожу взгляд. И они не замечают меня. Так же меня не заметят и враги — оглянутся, когда уже будет поздно.

Они не знают, как я теперь силен, каким совершенным стал. И меня можно назвать кем угодно, но только не сумасшедшим.

Я изменен.

Перевод В. Набокова.