Майкл Маршалл - Измененный

Судьба этого человека уже предрешена. Подслушанный разговор только помог Хантеру выбрать, когда и как.

Через два дня человек едет вечером в зажиточный квартал в северной части города. Когда он останавливается перед особняком, следующий тенью Хантер проезжает мимо, тормозя в пятидесяти метрах впереди.

Здесь он и ждет.

В четверть третьего утра дверь дома открывается, и человек выходит. Он прощается с женщиной в пеньюаре, которая стоит в дверях, и направляется к краю тротуара. Отпирает машину, бодро чирикнув электронным замком, позабыв или не желая замечать, что женщина не хотела бы привлекать внимание соседей, которые знают, что та замужем. Женщина скрывается в доме.

Хантер дожидается, пока машина тронется с места, затем заводит свою и следует за объектом. Он не заботится о том, чтобы подобраться к нему поближе. Джон прекрасно знает, куда они направляются.

Через двадцать минут езды человек сворачивает с шоссе на подъездную дорожку. Хантер останавливает машину в сотне ярдов впереди, на задней стоянке итальянского ресторана, закрытого на ночь. Он уже выяснил, что любую машину, загнанную сюда, с дороги не видно. Он возвращается пешком к дому человека и идет по извилистой дорожке. Останавливается у ворот и вынимает из кармана медицинские перчатки. Натягивает их, достает из другого кармана набор инструментов и еще некое электронное приспособление, купленное по совету парнишки, с которым он сдружился за последний год в тюрьме. Парень отлично разбирался во всех технических новинках и был благодарен за покровительство старшего и более опытного сидельца, который к тому же не собирался заниматься с ним сексом.

Хантер старательно трудится, в точности выполняя инструкции, почерпнутые на некоторых сомнительных сайтах Всемирной паутины. Разумеется, с Интернетом он познакомился еще до того, как вышел. У них в тюрьме был, заодно — если вдруг потребуется консультация — с мастер-классом, проводившимся двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, по теме, как сделать ровно то, чего делать не полагается.

Двенадцать минут спустя электроника на входной двери обезврежена. Хантер приоткрывает ворота, чтобы протиснуться внутрь. Проходит по мощеной площадке за ними к довольно большой площадке: сюда поместится еще несколько машин кроме той, что стоит здесь сейчас, и ее внушительный немецкий мотор остывает в недвижной темноте. Хантер не обращает внимания на камеры наблюдения, размещенные вокруг дома. Все, что те зафиксируют, — человека в темной одежде, который деловито шагает вдоль стены, повернув голову в сторону. Хозяин дома не смотрит на камеры, а когда посмотрит кто-то другой, будет уже поздно.

Хантер обходит вокруг дома, огибает ухоженные пальмы, проскальзывает мимо стены из матового стекла, за которой располагается грандиозная кухня этого дома. Он слышит, что внутри играет радио или проигрыватель: оркестровая чепуха, музыкальный стиль, предпочитаемый теми, кто не понимает или не переносит классику, но пытается казаться меломаном в глазах окружающих.

Одна из стеклянных дверей в задней части дома приоткрыта, чтобы впустить шорох волн — местоположение дома является его главным достоинством и, разумеется, на порядок поднимает цену. И в этом кроется и основной недостаток системы безопасности. Владелец полностью полагается на высшие технические силы. Но все современные средства отличаются одной особенностью — защита, которую они предлагают, полностью выдумана. Высшим техническим силам наплевать, что вы можете напиться. Им плевать, что у вас был паршивый день. Или даже что вы умерли.

Хантер проскальзывает в дом. Выходит на середину комнаты, она просторная, обставлена роскошной мебелью и застлана ковром цвета верблюжьей шерсти. Свет приглушен. Помедлив секунду, Хантер направляется к кухне. Подойдя, он открывает дверь шире и ждет.

Музыка звучит теперь громче, но от этого не становится лучше. Владелец дома что-то готовит, оглушительно громыхая кубиками льда. Через пару минут он случайно поворачивает голову к двери, и ему приходится сделать над собой видимое усилие, чтобы не вздрогнуть.

— Какого черта?

Он уже успел избавиться от синих брюк от Прада — слишком узких в поясе, чтобы носить их теперь, когда уже ни на кого не надо производить впечатление — и натянул отличные свежевыстиранные спортивные штаны серого цвета. Расстегнул на груди сиреневую рубашку. В руке он держит тяжелый хрустальный стакан. На столе у него за спиной, рядом с полкой для ключей, стоит бутылка односолодового виски.