Эрик Ластбадер - Цзян

— Вот и мой тай-пэнь тоже так всегда говорит, — сказал Ынг, прижимая руки к груди и как бы демонстрируя этим жестом облегчение, которое он почувствовал.

— Хорошо, — сказал Цунь Три Клятвы, кивнув для пущей убедительности. — А теперь позвольте мне сообщить вам по секрету, что решение компании «Маттиас и Кинг» покинуть колонию позволяет предвидеть изменения в их деловых проектах. Особенно долговременных.

Пульс Ынга участился. Он почувствовал, куда клонит Цунь и постарался умерить свое возбуждение.

— Как вам, вероятно, известно, — продолжал Цунь, — Маттиас, Кинг и я являемся партнерами коммунистов по Камсангскому проекту в провинции Гуандун. Маттиас и Кинг уведомили меня, что они выходят из дела. Конечно, они предложили мне выкупить их акции через Пака Ханмина. Но, честно говоря, я не могу себе сейчас позволить так далеко заходить: это может поставить под угрозу мой собственный бизнес. Так что я предлагаю их третью часть проекта вашему торговому дому.

Тысячи вопросов теснились и голове Ынга. Почему он делает свое предложение именно компании «Сойер и сыновья»? Почему, например, не «Союзу пяти звезд», главному собственнику на Новых Территориях? Было бы логичнее предложить именно им. И действительно ля Маттиас и Кинг предлагали свою долю Цуню? Может, он врет насчет причин, по которым он отклонил это предложение? Ну и многие другие. Но Питер понимал, что он не может задать ни одного из этих вопросов. Не может даже выказать своего интереса.

— Камсанг, — осторожно заметил он, — дорогостоящий проект, если моя информация верна.

Цунь Три Клятвы кивнул.

— Шесть миллиардов долларов США.

Ынг чуть не поперхнулся виски. Лян та мадэ! - подумал он. — Эдакого ценника не увидишь ни на каком энергетическом проекте!

—Но, — продолжал Цунь, — потенциальные доходы практически безграничны. Если удастся достроить Камсанг и запустить его.

Глаза Ынга сузились.

— Какие-нибудь проблемы?

— Будущее Гонконга и большей части южного Китая зависит напрямую от Камсангского проекта, — ответил Цунь. — Наши энергетические ресурсы, мягко говоря, ограничены. Кроме того, вы не хуже меня знаете, что с нами случится, если прекратить подачу воды. Камсанг же предназначен не только для того, чтобы снабжать нас электричеством, но и решить проблему водоснабжения. Полностью.

Ынг выпрямился в кресле.

— Никогда об этом не сдыхал.

— Естественно. Это же секретный проект. Камсанг обеспечит дешевое опреснение воды при любой концентрации солей.

— Превращение морской воды в питьевую? Цунь Три Клятвы кивнул.

— Никаких ограничений в водоснабжении для гонконгцев! Вода в любое время суток и в любых количествах!

— И какие же проблемы?

— Советы, — с сокрушенным видом ответил Цунь. — Они уже дважды пытались сорвать проект. И, надо полагать, будут пытаться снова и снова. Вот в этом и состоит главный риск. И он многократно возрастет, если Советы выведают секреты Камсанга. — Он испытующе посмотрел на Ынга. — Так что вы сами понимаете, почему мне нужен ответ от вашего торгового дома немедленно.

В голове у Ынга творилось Бог знает что.

— Я должен обсудить это с тай-пэнем.

—Мистер Ынг, — сказал Цунь Три Клятвы, подымаясь, — я говорю не о днях, а о часах.

Питер кивнул, тоже вставая.

— Я понимаю.

— Хорошо. — Цунь Три Клятвы величественно взмахнул рукой. — Мой сынок проводит вас. Ынг поклонился.

— Спасибо за гостеприимство, тай-пэнь.

Цунь Три Клятвы проследил, как Питера Ынга проводили по трапу на берег. Затем он тихо позвал кого-то. В узком коридорчике из тени возникла неясная фигура.

— Извини, что заставил тебя ждать, боу-сек. Это слово означает «драгоценный камень».

— Ничего, — ответила Блисс, заходя в каюту. — А-ма угостила меня восхитительным ужином.

Блисс по привычке называла Дочку Номер Один, свою старшую сестру, своей а-ма, то есть «матерью».

— Ты мне хочешь что-то сообщить. — Цунь произнес это без вопросительной интонации, наливая им обоим виски в чистые стаканы, которые он достал из ящика стола.

— Джейк Мэрок в Японии.

— Вот как? — он повернулся к ней. — За судьбу Джейка Мэрока! Они выпили.

— Как-то странно пить такой тост, — сказала она. — Будто мы с тобой творцы его судьбы.

— Что за мысли, боу-сек! Будто ты не знаешь, что судьба не делается людьми. Она есть часть природы вещей.

В ее глазах был страх.

— Может быть,.. — начала она и остановилась. — Может быть, ты мне теперь скажешь, зачем тебе надо было, чтобы я направила его в Японию? Его лицо потемнело.