Эрик Ластбадер - Шань

— После того, как я поменяюсь с ним одеждой и надену свое кольцо на его палец, после того, как мы создадим видимость несчастного случая и вы окажетесь человеком, обнаружившим труп, меня объявят мертвым. В этом я не сомневаюсь.

Все получилось так, как и рассчитывал Чжилинь. По просьбе Мао официального расследования его “гибели” проведено не было. Впрочем, оно и не представлялось необходимым: на теле Чжилиня, найденном на дне высокого обрыва у подножия Жиньюнь Шаня, не было обнаружено никаких сомнительных следов. Всем было очевидно, что, шагая ночью по узкой дороге вдоль склона горы, он сорвался в обрыв в результате столкновения с каким-то транспортным средством или крупным животным. Событие, разумеется, прискорбное, но вряд ли вызывающее подозрения. Судьба!

Повинуясь недвусмысленному пожеланию Мао, Хуайшань Хан продолжал оставаться в свите генералиссимуса Чана. Исключительно ценные сведения, которыми он снабжал Мао, сыграли, по крайней мере, по мнению Чжилиня, значительную роль в том, что чаша весов склонилась на сторону коммунистов.

Мао пробыл в Чунцине почти до середины октября. Даже узнав от своего советника о том, что Чан не имеет намерений вступать в какие бы то ни было соглашения по поводу создания коалиций, он оставался там из чувства долга и, как полагал Чжилинь, из соображений вежливости.

Осенью Мао покинул Чунцин, предоставив вести переговоры Чжоу Эньлаю. Это было всего лишь простой уступкой все еще настойчивым требованиям посла Харли, который, впрочем, сам с каждым днем все больше разочаровывался в успешном исходе предприятия.

Вернувшись в Юньнань, Мао устроил военный совет. Русские наконец-то вступили в войну с Японией: острый нюх Сталина почуял добычу. Советские дивизии вторглись на территорию южной Манчжурии, сметая на ходу японские оборонительные рубежи.

Именно на это в первую очередь были обращены помыслы Мао. В тот момент он больше всего опасался, что американцы позволят частям армии Чан Кайши занять так называемые свободные зоны, оставленные разбитыми японцами. Мао знал, что после их ухода останутся большие запасы военного имущества и техники, представлявшие бесценные сокровища для его плохо вооруженной армии. Он содрогался, думая о том, что произойдет, если все это богатство попадет в лапы националистов, которые не преминут воспользоваться им в борьбе против коммунистов.

Этими тревожными мыслями он поделился с Чжилинем, единственным среди своих помощников, с которым он был откровенным до конца.

— У Чана больше людей, — сказал ему Мао однажды хмурым дождливым днем в конце декабря. — Он опирается на поддержку как американцев, так и русских. Его правительство признано в мире. Я боюсь, что сейчас он достаточно силен, чтобы разбить нас окончательно.

Чжилинь стоял, опираясь спиной о каменный свод пещеры, в которой размещался их штаб.

— То, что армия Чана превосходит нашу по численности, не будет иметь решающего значения для исхода войны, — ответил он.

Мао, сидевший скрестив ноги на полу, внимательно посмотрел на своего верного советника.

— Пожалуйста, продолжайте.

Чжилинь закрыл глаза и прислонился затылком к холодному камню. Казалось, они были отрезаны от внешнего мира серо-зеленой пеленой дождя, начинавшейся сразу у входа в пещеру.

— Сунь Цзу сказал как-то: “Если враг не знает, каково ваше военное положение, то даже имея столько солдат, сколько на небе звезд, он не будет знать, как подготовиться к битве”.

— Нам следует изменить тактику, — сказал Мао. — Это собьет с толку Чана, который сейчас полагает, будто разгадал наши замыслы. Такую информацию я получил от Хана.

— Если вы станете совершать неожиданные налеты на его постоянные коммуникации, то это повергнет его в еще большую растерянность. Если же вы затем прибегнете к секретной тактике, неизвестной даже генералам нашей армии, а только нам, то вы по праву сможете назвать себя творцом самой важной победы коммунистических сил.

Долгое время Мао сидел молча. Затем он поднялся и стал расхаживать взад и вперед по пещере.

— Манчжурия — вот ключ к победе, — задумчиво промолвил он наконец. — Я чувствую это. Господство в Манчжурии — залог успеха Чана. Вот почему он так настаивал на этом пункте во время переговоров. Если мы сумеем устроить ему там западню, то победа будет за нами.

Чжилинь по-прежнему не открывал глаз.

— Раз так, Мао тон ши, то давайте направим основные силы именно туда. Давайте выманим Чана в северную Манчжурию. Давайте устроим себе там громкое поражение.