Эрик Ластбадер - Шань

Затем она вдруг осознала, что парит на крыльях вовсе не своего ки . И, поняв это, догадалась, кому оно принадлежит. Это было настолько очевидно, что она изумленно спрашивала себя, как она могла принять это ки за свое.

Но ведь ты мертв, — думала она. — Ты приказал мне убить тебя, чтобы грязные пули убийц не замарали твое ки. Означают ли мои теперешние ощущения, что мне не удалось выполнить твою просьбу?

В глубине души она знала ответ на свой вопрос, хотя и не желала признаваться в этом даже себе самой. Цзян был мертв.

Но если так, что же тогда творилось с ней самой?

Она не могла сосредоточиться, ее отвлекала невыразимо прекрасная симфония моря.

И, забыв про свои сомнения и страхи, она бросилась навстречу чудесной мелодии в сокровенные морские глубины, где ее окружили причудливые существа — такие же, как и она, творения всемогущего Будды.

Очнувшись, Джейк выплюнул изо рта сгусток крови и откашлялся. Сознание вернулось к нему. Он встал на четвереньки и прислонился к перегородке. Острая боль пронизывала все его тело и мешала сосредоточиться.

Третий противник! Джейк вспомнил, как он бросился на мертвеца. Да, это была серьезная ошибка. Должно быть, третий в этот момент напал на него сзади. Какой же я беспомощный без ба-маака, — с горечью подумал Джейк.

Он поднял руку и едва не вскрикнул. Морщась от боли, он осторожно ощупал ребра. Похоже, целы, — подумал он с облегчением.

Джейк вытащил “Джион” из рук трупа, предварительно разогнув окоченевшие пальцы покойника. Затем он с трудом поднялся на ноги, опираясь на перегородку, и, осторожно перешагнув через мертвое тело, поплелся в сторону каюты отца.

Еще не дойдя до распахнутой настежь двери, он ощутил на лице дуновение ночного ветерка. Он осторожно просунул голову внутрь и едва не зажмурился при виде ужасного зрелища, открывшегося его глазам. Великий Будда! — подумал он, глядя на изрешеченные пулями стены, пол и потолок, на широкие трещины в обшивке, сквозь которые свистел ветер. В воздухе по-прежнему висел пороховой дым.

Чувствуя в душе пустоту, он шагнул внутрь каюты, с трудом передвигая отказывающиеся повиноваться ноги. Спиной к нему стоял третий противник! Совершенно машинально он нажал на спусковой крючок автомата. Стоявший упал лицом вперед, открывая взору Джейка столик, часть койки и... то, что лежало на ней.

Джейк отбросил ненужный больше автомат в сторону, кинулся к отцу и обнял его.

Горе и ужас, охватившие его, казались невыносимыми. Всю свою жизнь он остро нуждался в доверии, защите и утешении, которые мог дать только отец. Джейк испытал необычайное облегчение, когда его долгожданная встреча с отцом все же состоялась. И вот теперь...

И тут он вспомнил о Блисс.

А вдруг она тоже приехала на джонку и была здесь во время нападения? Джейк вспомнил, как часто она в последние недели появлялась у отца, облегчая его страдания.

Он вышел в коридор, слегка прихрамывая от боли. У подножия носового трапа он остановился и поднял голову, прислушиваясь. Ни единого звука, кроме мерного поскрипывания снастей джонки.

Он пошел назад по собственным следам, но, оглянувшись через плечо, в полумраке разглядел смутные очертания лежащего человеческого тела и поспешил нему, понимая, что заметил бы его гораздо раньше, если бы не лишился ба-маака .

Джейк опустился на колени.

— Блисс, — позвал он.

Не дождавшись ответа, он растянулся на полу рядом с ней. Ее кровь медленно растекалась по дощатому полу. Он позвал еще раз:

— Блисс.

Молчание. Тогда он поцеловал её в сухие приоткрытые губы, и вдруг, словно в детской сказке, ее глаза распахнулись.

— Джейк...

Он с трудом узнал ее голос.

— Не разговаривай, Блисс. Все будет в порядке. — Джейк легонько ощупал ее, стараясь определить, насколько серьезны раны. — Не шевелись. — Он увидел, что она пытается сказать что-то, судорожно шевеля губами, и добавил: — Успокойся.

— Джейк... — ее глаза наполнились слезами. — Он был из якудзы.

Вначале ему показалось, что он ослышался.

— Что? Откуда он был?

— Из якудзы, Джейк, якудзы.

— Не может быть, Блисс. Наверное, ты ошиблась. Мы поговорим об этом...

— Татуировка. — Он замер, ловя каждое ее слово. — У него были татуировка с фениксом и пауком.

Он понял, что она говорит об ирезуми: традиционной японской татуировке, которой украшают себя исключительно представители преступных кланов.