Эрик Ластбадер - Шань

Большой Устрице Поку доводилось время от времени иметь дело с современными западными женщинами. Стремление выжить в мире бизнеса, являвшемся преимущественно мужской вотчиной, закаляло их души, делая их тверже стали и лишая какой бы то ни было привлекательности. Стараясь приобрести силу, они с рабской покорностью следовали тропой, проложенной мужчинами, изменяя при этом своей природе, которая безжалостно мстила им. Они не знали, что тому, кто хочет стать по-настоящему сильным, следует уподобиться морю, подтачивающему скалы. Камни со временем мельчают и рассыпаются в песок, уносимый волнами, в то время как море остается неизменным.

Блисс разительно отличалась от этих новых примадонн западного мира, хотя ничуть и не уступала им в силе. Большая Устрица Пок, чтивший традиции, не любил это качество в женщинах, однако в данном случае, к собственному изумлению, был вынужден признать, что именно оно больше всего привлекало его в собеседнице.

Сидя напротив него, Блисс, разумеется, уловила перемену в его отношении к ней, но не могла целиком сосредоточиться на разговоре. Часть ее вновь погрузилась в да-хэй, ее ки простерлось над безбрежной равниной Южно-Китайского моря. Волны блестели в лунном свете. Отдаленный визг моторных дизелей разносился по воде вместе с протяжными, утробными криками китов.

Раздраженная навязчивостью своего состояния, Блисс сделала над собой усилие, чтобы выйти из него. Она знала, что ей ни в коем случае нельзя отвлекаться от задачи, стоявшей перед ней. Только проявив всю свою изобретательность, она могла рассчитывать на успех. Она уже поняла, что выудить у Большой Устрицы Пока имя женщины, следившей за Джейком и знавшей о его предстоявшей встрече с Ши Чжилинем, задача не из легких. Он отнюдь не был простым торговцем наркотиками и являл собой фигуру редкую и весьма сложную. Блисс следовало узнать, какую компенсацию он захочет получить в обмен на информацию, прежде чем он сам заведет об этом речь. Только так можно было вести дело с этим расчетливым и проницательным дельцом.

— Ты изменяешь свой облик так же легко, как костюмы, — заметила она.

Большая Устрица Пок ухмыльнулся.

— Это просто скромное умение, которое нельзя даже назвать талантом. У меня много жизней, а каждая новая жизнь — это новая любовь.

Теперь все ясно, — подумала Блисс. — Он хочет меня.

— Думаю, что в этом таится и определенная опасность, — промолвила она вслух. — Быть одновременно несколькими людьми — значит создавать себе дополнительные трудности, не так ли?

Он пожал плечами.

— Возможно, поэтому я и веду такое существование. Оно содержит в себе значительный риск, без которого жизнь представляется мне пресной и бессмысленной.

Подобно перцу, он придает жизни удивительный пряный вкус, который нельзя спутать ни с чем.

— Думаю, что ты получил бы удовольствие, играя в “русскую рулетку”.

Большая Устрица Пок рассмеялся.

— Я играл и в эту игру. На спор. И получил таким образом одно из своих судов. Элементарно просто.

Он снова засмеялся.

— Так как же насчет женщины, укравшей опал? — напомнила Блисс.

Он взглянул на нее.

— Я получу камень назад?

Блисс молча катнула опал к нему по столу.

— Она была моей любовницей, — промолвил он. — Была до тех пор, пока я не узнал, что она встречается с коммунистическим агентом с материка.

— Она шпионила в пользу Китая?

—Да.

Ее глаза вдруг затуманились. Ночь расцвела огнями. Лунная дорожка протянулась перед ней.

Да-хэй втягивала ее в себя...

Не сейчас! Я уже почти у цели! Странные голоса морских существ вплетались в дорожку света, делая ее ярче, пока Блисс не услышала чей-то зов, обращенный к ней...

Идет, он идет...

Кто идет?

Он идет. Он уже здесь. Большая Устрица Пок повернул голову.

Он выпустил из пальцев палочки, и они звякнули о край тарелки. Он попытался встать в то время, как Блисс продолжала сидеть, завороженная призрачными голосами. Точно во сне она увидела, как Большая Устрица Пок открыл рот.

— Мать твою... — начал было он.

Раздался оглушительный грохот. Один!.. Другой?.. Третий!.. Четвертый!.. И еще... И еще... И все пули точно попали в цель!

Ночь вокруг пылала морем огней. Под опущенными веками Яна Маккены проплывало видение из далекого прошлого. Северные территории. В его ушах отдавалось тук-тук-тук зеленой мухи о молочную поверхность выпученного глаза мертвого мальчика. Невидящий взгляд его был устремлен к мерцающим звездам... Там, в безжалостной раскаленной пустыне, свершив страшное злодеяние, Ян Маккена повредился рассудком.