Эрик Ластбадер - Сирены

— В этом городе повсюду раздается громкое тиканье, — продолжала она, — словно под него заложена часовая мина, которая вот-вот взорвется. Каждый знает об этом. Дайна. Даже твои враги чувствуют это, и у них начинают потеть ладони.

Рубенс посмотрел на Дори Спенглера, затем вновь перевел взгляд на Берил и заметил:

— Сейчас не то время, чтобы что-то могло пойти не так. Берил одарила его широкой улыбкой.

— Такого не случится.

Они сидели вчетвером за безукоризненно накрытым столиком во французском ресторане «Ле Труазьем». Снаружи на Мел роуд было темно и уныло: над Лос-Анджелесом шел один из тихих, безветренных дождей, которые изредка приносило в город, точно в наказание за какой-то древний, хотя и не слишком серьезный грех. Однако здесь, внутри ресторана, ставшим хотя бы на время местом для еды, мягкое освещение создавало уютную атмосферу и заставляло искриться и сверкать бокалы их тонкого хрусталя. Официанты были одеты в черные смокинги, накрахмаленные белые рубашки и галстуки-бабочки, а метрдотель Антуан выглядел настолько элегантно, что при взгляде на него захватывало дух. Проще говоря, «Ле Труазьем» настолько соответствовал духу и традиции Старого Света, насколько это вообще возможно в южной Калифорнии.

Берил, выглядевшая ослепительно в белом платье, ничуть не скрывавшем ее грузной фигуры, подняла бокал с белым вином и, посмотрев сквозь него на абажур люстры из матового стекла, сделала небольшой глоток с видом знатока. Слева от нее чуть пониже крышки столика стояло на специальной подставке серебряное ведерко со льдом, в котором лежала бутылка, завернутая во влажную салфетку.

— Кстати, о потеющих ладонях, — сказала она, ставя бокал. — Вы ни за что не догадаетесь, кто звонил мне сегодня утром. — Берил не стала дожидаться ответа, впрочем было и так ясно, что она и не рассчитывает на него. — Дон Блэйр.

— Агент? — Спенглер повертел вилкой. — Что ему было нужно?

— На следующей неделе фильм одного из его клиентов будет выставлен вместе с нашим в конкурсе на получение Оскара. — На ее лице появилось такое выражение, словно она только что отведала изысканное блюдо — Режиссер ленты Марк Нэсситер.

Она перевела взгляд на Дайну, вскинувшую голову при этих словах.

— "Небесный огонь", — отозвался Рубенс. — Я видел его. Фильм про войну в Камбодже. Полное дерьмо. Ну и что?

Берил, на мгновение проигнорировав его, обратилась к Дайне.

— Ты знаешь его?

— Мы были знакомы, — ответила та. — Это человек из моего дамского прошлого.

— Разумеется. — Ласково улыбнувшись, Берил отвела глаза и пожала плечами. — Впрочем, это не имеет ни малейшего значения. Дон звонил мне сегодня утром, чтобы узнать, что у нас на уме.

— "Что бы вы все там не думали, у любой из отобранных картин есть шанс занять первое место", — заявил он. Слыша его голос, я прямо-таки чувствовала, как его всего трясет. Жаль только, я не записала разговор на пленку. «Вы все, ублюдки, ведете себя так, будто сами распоряжаетесь Оскарами, как вам угодно, — твердил он. — Впереди еще целая неделя. Может случится все, что угодно».

— Ну и что ты ответила ему? — Спенглеру ужасно хотелось знать. По его довольной ухмылке было видно, что рассказ Берил доставляет ему немало удовольствия.

— Я посоветовала ему сходить и посмотреть «Хэтер Дуэлл». — Все дружно рассмеялись.

Спенглер подлил вина в бокалы. Беззвучно выросший перед столиком официант, слегка поклонившись, вручил каждому из них большие листы меню, написанные от руки зелеными чернилами на бумаге цвета буйволиной кожи, и назвал специальные блюда на этот день. Они заказали еду и еще одну бутылку «Corton Charlemayne».

— Переходя к серьезным вещам, — продолжила Берил, — нью-йоркская операция, за которую мы все должны благодарить Рубенса, стала несомненным успехом. До сих пор в национальной прессе публикуются отклики и заметки по следам той недели. Работа по подготовке премьеры в Лос-Анджелесе кипит вовсю. В «Ньюсуике», понятное дело, разозлились из-за материала, напечатанного в «Тайме», но они не могли вопить слишком долго, ведь он был предложен сначала им. Теперь они хотят напечатать похожую статью с фотографией на обложке. — Она опять улыбнулась, но на сей раз ее улыбка вышла чуть язвительной. — Конечно, мне пришлось использовать в качестве приманки эксклюзивное право на материал, касающийся нового фильма Дайны. Знаю, знаю. — Она подняла обе руки, чтобы предотвратить возражения, готовые сорваться с губ Спенглера. Ее бесчисленные золотые браслеты зазвенели, стукаясь друг о друга. — Мы с тобой уже обсуждали этот вопрос. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что студия и слышать не хочет ни о чем подобном. Это из-за Брандо. Так вот, по моему глубокому убеждению надо послать их к черту. Брандо будет сниматься в фильме. Ведь контракт-то уже подписан, разве нет, Дори?