Эрик Ластбадер - Сирены

Рубенс, как заправский кок, хозяйничал на камбузе, жаря яичницу с беконом и готовя кофе. Вокруг было очень тихо, и Дайна, напрягая слух, различила отдаленные, протяжные звуки, которые, как ни старалась, не могла услышать раньше, плавая в море: низкие, трубные звуки голосов «переговаривающихся» китов, гулким эхом бродившие вдоль призрачных стен бесконечных коридоров Тихого океана. Не хлопки черных плавников, не журчание высоких фонтанчиков, не громкий плеск воды, расступающейся перед появляющимися на поверхности блестящими горбатыми спинами в тот миг, когда эти огромные существа выплывают на свет за очередной порцией свежего воздуха. Нет, то были таинственные, неземные звуки, посредством которых киты общаются друг с другом во время прогулок по ведомым только им путям в бездонных океанских глубинах.

Дайна приблизила лицо к иллюминатору навстречу легкому ночному ветерку. Она жадно впитывала эти звуки, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами при воспоминании о ясных, жарких днях последнего лета, проведенного вместе с отцом, незадолго до того, как он умер.

Она закрыла глаза, но слезы продолжали катиться по щекам и, точно так же как и голоса китов, возвращали ее назад в те счастливые дни и ночи на мысе Кейп-Код, словно восстанавливая в ее памяти картинки из детского калейдоскопа — нечто большее, чем просто кучки ярких кусочков стекла, расцвеченных временем.

Она не замечала, что стискивает побелевшими кулаками с такой силой, что ногти впиваются в ладони, и только на следующий день, обнаружив линии полукруглых рубцов, удивленно спрашивала себя, откуда они могли взяться. Теперь же она вытирала глаза смуглыми запястьями, шмыгая носом и сдерживая готовые прорваться рыдания.

Занятый шипящим на сковороде беконом и отделением яиц от скорлупы Рубенс, стоявший у противоположной стены маленькой каюты, ничего не видел и не слышал. Когда же он повернулся и направился к Дайне, с гордым видом неся в руках две тарелки с дымящейся едой, она уже снова стала женщиной, с которой он всего лишь четверть часа назад занимался любовью.

Джеймс Дуэлл громко окликнул ее по имени за мгновение до того, как упал, сраженный пулей.

— Хэтер!

Мирное утро на вилле в южной Франции, куда их пригласили погостить на неделю, внезапно нарушилось грохотом взрывов и сухим треском автоматных очередей.

Некоторые из собравшихся гостей не имели ни малейшего представления о том, что означают эти звуки, и только переглядывались в немом изумлении. Однако другим (в их число входили Джеймс и Хэтер), например, Баярду Томасу, государственному секретарю Соединенных Штатов доводилось слышать их прежде, и потому они, не раздумывая, кинулись искать укрытия.

Яркий свет за окном резал глаза. Не выдержав мощной и стремительной прямой атаки, агенты спецслужб США и Израиля бежали, оставляя свои укрытия в различных точках прилегающего к вилле парка.

Все вокруг застилала пелена дыма. Покареженные высокие железные ворота лежали на земле, сорванные с петель и отброшенные в сторону от входа выстрелом из гранатомета. В образовавшийся пролом ринулись около двух десятков человек, одетых в одинаковые желтовато-коричневые комбинезоны, вооруженные в основном легкими автоматами МП-40. Их лица, вымазанные ламповой сажей, походили на черные фантастические маски. Ими руководил высокий, широкоплечий человек, на лице которого красовалась густая окладистая борода. Светлокарие глаза его оставались холодными и невозмутимыми, когда он отдавал приказы, сопровождая их энергичными жестами. Нападавшие открыли огонь по вилле и ее защитникам прямо на бегу, при этом, по-видимому, совершенно не заботясь о собственной безопасности.

— Смотрите, чтобы у них не ушел ни один! — проревел бородатый вожак нападавших, перекрывая голосом грохот стрельбы.

Агенты спецслужб, изрешеченные градом пуль, падали один за другим, корчась в предсмертных судорогах. Один из них пятился назад, прикрываясь как щитом трупом товарища, пока не рухнул, попав под яростный перекрестный огонь. Другой отстреливался, подобрав автомат раненого террориста, но был убит метким выстрелом в голову и отброшен в сторону. Третий, спасаясь от очередей, бежал по зигзагообразной траектории, вытаскивая на ходу из-под нелепо развевающегося пиджака рацию. Пуля настигла его в тот самый миг, когда он начал что-то торопливо говорить в нее.

Оставшиеся в живых отчаянно отбивались, и то тут, то там подстреленный террорист падал на землю, мокрую от крови. Однако волна наступавших неотвратимо надвигалась, убивая всех, оказавшихся на ее пути.