Эрик Ластбадер - Возвращение в темноте

Кроукер уже собирался повернуться, когда заметил в руке у Майера небольшой пистолет двадцать пятого калибра, нацеленный ему прямо в живот.

— Нет, — без всяких эмоций произнес Майер. — Теперь.

Кроукер перевел взгляд с почти игрушечного пистолета на лицо Майера.

— Вы что же, собираетесь и вправду пристрелить меня прямо здесь, на ступеньках больницы?

— Такое уже бывало, — пожал плечами Майер, и по его лицу пробежала тень улыбки. — Правда, не со мной.

Его лицо снова стало непроницаемым.

— Между прочим, у меня есть официальное разрешение на оружие.

— Не сомневаюсь, но вряд ли вы станете так рисковать ради своего клиента.

На лице Майера появилась вежливая маска.

— Вы могли бы так говорить, если бы знали меня. Но мы с вами совершенно незнакомы, не так ли?

Глядя Майеру прямо в глаза, Кроукер сказал:

— Я знаю все, что мне нужно знать. Вы из тех людей, для которых клиент означает деньги. Чем больше гонорар, тем больше готовность рисковать — такое вот простое уравнение! Если клиент платит стандартную сумму, вы ведете себя с ним сугубо профессионально, отстраненно и вежливо-холодно. А теперь попробуйте убедить меня в том, что я ошибаюсь.

Майер криво улыбнулся:

— Что же, могу вам сказать одно — я не из тех, кто утверждает, что деньги — это еще не все в этой жизни.

Пистолет исчез так же внезапно, как и появился.

— Прошу прощения, что потревожил вас. По натуре я не любитель насилия. Но мне действительно крайне необходимо поговорить с вами, мистер Кроукер, поскольку дело не терпит отлагательства. Это касается не только моего клиента, но и вашей племянницы.

У Кроукера упало сердце.

— О чем вы говорите?

— Не надо со мной играть, сэр, ни к чему хорошему это не приведет. — Он мотнул головой в сторону больничного входа. — Я был у вашей племянницы.

— Что?! — Кроукер угрожающе двинулся на него.

— Спокойно, сеньор, — по-испански сказал Майер. — Я не желаю зла вашей племяннице, как раз наоборот!

— Но медсестры не должны были...

— Я показал им свою визитную карточку, — улыбнулся Майер. — Вы и представить себе не можете, какой свободой пользуется адвокат. Я сказал им, что представляю интересы потенциального донора, что, собственно говоря, в какой-то степени верно.

Внутри у Кроукера похолодело, потом его бросило в жар.

— Интересы донора?

Майер склонился к уху Кроукера и прошептал:

— Донора почки. Ведь именно в этом сейчас так нуждается ваша племянница?

Небо было прозрачно-голубым, высоко над головой плыли легкие, словно сделанные из ваты, облачка, подсвеченные утренним солнцем. Утренний воздух был прохладным, но Кроукеру вдруг стало нестерпимо жарко. Тем временем на больничной территории началось движение: к дверям приемного покоя подъезжали машины «скорой помощи», ночная смена врачей и медсестер покидала больницу, им на смену спешила утренняя. Майер ждал ответа, невозмутимый, как Будда.

— Куда мы могли бы пойти, чтобы поговорить в спокойной обстановке? — хрипло спросил Кроукер.

Глаза Майера сверкнули:

— Прошу в мою машину. — С этими словами он показал на бирюзовый «мустанг» 1967 года выпуска.

Распахнув длинную дверцу — это была привлекательная особенность модели, — Майер улыбнулся:

— Похоже, у нас есть кое-что общее, сэр.

Значит, ему было известно, что у Кроукера классическая модель «Т-берда». «Интересно, что еще он обо мне знает?» — подумал Кроукер, разглядывая машину. Она была безупречна. Хозяин, несомненно, любил и холил ее.

— Ну как она вам? — Майер погладил хромированную поверхность приборной доски. — Красавица, не так ли?

— Да, она прекрасна.

Майер как-то странно, по-девчоночьи захихикал.

— Хотите порулить? — Он с любопытством посмотрел на Кроукера и продолжил: — Сам вижу, что хотите.

С этими словами он вручил Кроукеру ключи от зажигания и пересел на пассажирское сиденье.

Немного поколебавшись, Кроукер уселся за руль и завел двигатель.

— Поезжайте к шоссе Дикси, и по нему направо, — скомандовал Майер, когда Кроукер выводил машину со стоянки.

«Интересно, это с самого начала входило в его планы?» — подумал Кроукер.

Остановившись у перекрестка, Кроукер посмотрел на Майера. Он представил его в зале суда, с негодованием обращающимся с речью к присяжным. Похоже, он выигрывал куда больше дел, чем проигрывал.

Майер продолжал отдавать указания, и в конце концов они оказались на пустынной улочке под названием Розмари-авеню, где Кроукер никогда прежде не бывал. В самом конце улочки виднелись черные кованые ворота кладбища.