Эрик Ластбадер - Вторая кожа

Николас смотрел на Модульную башню Наигаи. Казалось, она стоит так близко, что можно прыгнуть на ее крышу.

Башня представляла собой паутину опорных лесов и лифтовых шахт, среди которых, как коробочки из-под шоколадных конфет, располагались полностью готовые жилые модули разнообразных размеров, чтобы люди могли менять их по мере изменения своего экономического статуса. То, что двадцать лет казалось эксцентричным, теперь стало анахронизмом — непрактичные и неуютные конструкции метаболистов были обречены на вымирание. Сейчас очень немногие люди решались жить в башне, и Николас удивлялся, почему ее до сих пор не снесли, чтобы освободить место для воплощения в жизнь новых архитектурных идей.

Немного помедлив, он последовал за Коуи вниз по широкой лестнице с перилами из нержавеющей стали, которая вела со второго этажа. На нем располагались две спальни и ванные комнаты в традиционном японском стиле. Нижний этаж был отделан на западный манер, если не считать почти музейной коллекции изделий, собранных Николасом в Юго-Восточной Азии и Китае, заполнявшей стены и остекленные шкафы и все свободные места на мраморных и гранитных крышках кофейных столиков, буфетов и комодов.

Следя за проворными и точными движениями любимой, он вдруг спросил ее:

— Ты когда-нибудь думаешь о нем?

Этот лаконичный вопрос мог бы озадачить любую женщину, но только не Коуи. Она обладала интуицией, острым, реагирующим на все нюансы умом и прекрасно знала человека, с которым жила.

— Я почти никогда не вспоминаю о Мике Леонфорте. — Узким бамбуковым черпаком она отмерила порции зеленого чая, на ее прекрасной формы руке сверкнули бриллианты. — Слишком много горя я испытала с этим человеком. — Она взглянула на Николаса светящимися от счастья глазами. — Поэтому никогда не забуду, как я счастлива, что снова обрела тебя.

Николас наблюдал за тем, как она заканчивала процедуру приготовления чая, двигаясь по отделанной фарфором и деревом кеки кухне. В ее движениях чувствовалась уверенность, которая приходит от ощущения счастья, покоя внутреннего мира и самопонимания. Как она теперь отличается от той почти девочки, в которую он влюбился много лет назад, — как день и ночь! Так же как эта кухня отличается от большой кухни его бывшего дома в предместье города. Эту оживляло и согревало присутствие Коуи, тогда как в той было темно и холодно, как в склепе.

— Ты скучаешь по тому дому? — спросила Коуи, проявив присущую ей проницательность.

— Я вырос там, — ответил Николас, принимая наполненную чаем чашку из обожженной глины. — С ним связано столько воспоминаний. С этим трудно расстаться.

— Ты жалеешь, что продал его?

Он вздохнул:

— Да нет, пожалуй. Но в нем случилось и много плохого. Жюстина была несчастна в нем. А уж когда она погибла в этом дорожном инциденте... — Он помолчал и отхлебнул чай. — Она так и не смогла привыкнуть к жизни в этом доме и очень хотела вернуться в Нью-Йорк.

Коуи взглянула на него поверх края чашки.

— Как и ты, кажется.

— Я не знаю.

— Конечно, хочешь, — шепнула она. — Эта мысль все время у тебя на уме, просто ты сам боишься себе признаться в этом.

— Япония — моя родина.

Эта все понимающая и спокойная женщина казалась ему единственной опорой в этом безумном, безумном мире.

— Возможно, — сказала, она. — Но, может быть, ты не создан для того, чтобы иметь только одну родину. Это не для всех.

— Сейчас я не могу вернуться.

— Там будет видно, — возразила Коуи. — Может быть, ты вернешься скорее, чем предполагаешь.

Он заглянул ей в глаза.

— Я действительно должен буду вернуться, и очень скоро. Американское отделение все еще без президента. Терренс Мак-Нотон, защищающий мои интересы в Вашингтоне, уже провел предварительные переговоры с претендентами, но я собираюсь лично провести решающие встречи. Но откуда ты об этом узнала?

Она рассмеялась, как ребенок.

— Я просто хорошо тебя знаю.

— Да, но как я могу уехать в Нью-Йорк, когда потерял контроль над тем, что творится в «Сато»? Этот человек, Канда Т'Рин, втерся в компанию и в доверие к Нанги-сан.

Они перешли в гостиную. Коуи отдернула шторы, открылся потрясающий вид на охваченный звездным огнем город. Они сели рядом обнявшись.

— Я чувствую, ты не доверяешь ему.

— Если честно, я еще не знаю, что о нем думать, — сказал Николас. — Что-то внутри компании не так, и в этом я подозреваю Канда, Но недоверие к нему понимают превратно. Считают, что я просто ревную его к Нанги-сан.