Эрик Ластбадер - Глаза Ангела

— Моя дочь не понимает, что я ее отец. Ей все равно, приезжаю я к ней или нет. Она вообще безразлична к людям. Разве не так?

— Пока — да. Но кто может поручиться, что так будет всегда? Разве вы или я знаем, о чем она думает, что творится в ее душе.

— Вы, разумеется, правы, доктор. Нельзя терять надежды.

— Вот так-то лучше, дорогой мой, — бодро ответил доктор. — Вы подождете здесь, пока я приведу ее?

— Будьте так любезны, пожалуйста. — Валерий знал, что сегодняшняя встреча, как и все предыдущие, не принесет ему ни радости, ни облегчения, только боль. Что еще, кроме боли, может испытывать отец, глядя в бессмысленные глаза своего ребенка? Видя его пустое, слабоумное лицо? И все же дочь была ему дорога. — Очень благодарен вам за заботу.

Минут через пять доктор Калинин появился снова. Рядом с ним шла девочка или девушка неопределенного возраста; по лицу и фигуре трудно было сказать, сколько ей лет, но Валерий знал, что дочери недавно исполнилось восемнадцать. Будь она здорова, девушка была бы очень хорошенькой: стройная, густые золотистые волосы, голубые глаза, но выражение этих глаз! Она жила словно во сне, не воспринимая реальную жизнь, не замечая ничего вокруг. Валерию так хотелось поговорить с дочерью, установить с ней хоть какой-то контакт, но ничего не получалось, и он страшно от этого страдал.

Доктор подвел девушку к скамейке, на которой сидел Валерий. Несчастный отец только и смог вымолвить:

— Котеночек мой, — и слеза покатилась по его щеке.

— Моя бабушка учила меня, — говорил Хонно Большой Эзу, — одиночество начинается с семьи. Запомните это хорошенько, госпожа Кансей.

— Я осталась одна среди чужих людей. Никогда еще мне не было так одиноко. Спасибо вам, что помогли уехать из дома мужа. Мне от него ничего не нужно, только бы не видеть его никогда.

Большой Эзу и Хонно сидели на уютном диване в шикарно меблированной гостиной, которую освещали многочисленные лампы самых разнообразных размеров и форм, и мирно беседовали. Большой Эзу был одет в темный деловой костюм, а Хонно — в бермуды и длинную блузу из натурального шелка. Они только что вернулись из шумного, прокуренного ресторана, где чудесно пообедали. Ресторан этот обычно посещали любители борьбы сумо, Было довольно поздно, на облачном, мрачном небе уже показалась луна.

— Уверен, что вам нравится ваше новое жилье, — сказал Большой Эзу.

— Квартира великолепная, — отозвалась Хонно, вставая. Она подошла к окну. — Всю жизнь мечтала жить в квартире, выходящей окнами на Сумиду. Смотрите! Лунная дорожка на реке! Как красиво!

Повернувшись лицом к своему собеседнику, Хонно призналась:

— Я все еще нахожусь в состоянии шока. Может быть здесь, в этой квартире, такой удобной, большой, я забуду все, что произошло. Между прочим, мое новое жилье выглядит очень по-американски, правда?

Большой Эзу рассмеялся.

— Правда. Мои друзья из Америки, когда бывали здесь, чувствовали себя как дома. Обычно в Токио им неудобно, не хватает места. Это мы, японцы, прекрасно себя чувствуем в крохотных квартирках, среди множества людей и машин, американцам трудно к этому привыкнуть. Так что в этих просторных апартаментах им всегда нравилось.

— Вы только не беспокойтесь, я постараюсь не задерживаться долго в этой квартире.

— Можете жить здесь сколько хотите, у меня много таких квартир по всему Токио.

— Думаю, они вам обходятся довольно дорого.

— Вас это не должно волновать, госпожа Кансей.

Хонно озабоченно взглянула на Большого Эзу, и тот понимающе кивнул.

— Знаю, знаю, о чем вы сейчас думаете. Не понимаете, почему я проявляю о вас такую заботу и ждете, когда я заговорю о своих намерениях в отношении вас и назначу цену, не так ли?

— Нет, я...

— Вы совершенно правильно думаете. Как еще вы можете думать? Я ведь якудза, гангстер, и ничего не делаю даром. Разве такой человек заслуживает доверия?

Хонно в растерянности не нашлась, что ответить, потому что в словах Большого Эзу была большая доля правды. Он, как никто другой, читал ее мысли, словно открытую книгу, а лгать ему ей не хотелось.

— Скажу вам правду: меня интересуют тетради вашего друга Какуэя Сакаты, которые он завещал вам. Судите сами: я имею многочисленные связи в мире бизнеса, и поэтому хочу знать, что в этих тетрадях написано, какие преступления совершили высокопоставленные лица государства, причем хочу получить информацию из первых рук, пока никто другой не завладел такими важными сведениями, ну, ваш муж, например, для него записи Сакаты, я уверен, представляют огромный интерес.