Эрик Ластбадер - Глаза Ангела

— На машине?

— Кажется, да.

Марс удовлетворенно кивнул. В машине, в моторе, был встроен передатчик, благодаря которому легко было установить ее местонахождение. Следовательно, если найдется «Волга», найдется и Ирина.

— Мне нужна сухая одежда, — требовательно обратился Волков к Ларе.

— Сию минуту, — отозвалась молодая женщина и, выбравшись из бассейна, быстро скрылась в дверях, ведущих в жилые помещения.

Поджидая Лару, Марс стоял и смотрел на плавающую в отдалении фигуру космонавта. «Что с тобой происходит, Виктор? — про себя спрашивал он, — Во что ты способен превратиться? Человек ли ты? Ты и сам, видимо, на знаешь, ни кто ты есть на самом деле, ни что с тобой произойдет в будущем».

Валерий Бондаренко прятался в церкви на Большой Полянке. С ним был Сергей, На длинной деревянной скамье рядом с ним лежала дочка Валерия. Она не спала, а просто лежала с закрытыми глазами, на ее лице не отражалось абсолютно никаких чувств.

— Бог, наверное, испытывает нас, да? — спросил Сергей у Валерия. — Как-то мне не по себе.

— Испытание наше скоро кончится. Хорошо ли, нет ли, но кончится, — серьезно ответил ему Валерий.

— Значит, нас разоблачили? Им известно, что мы члены «Белой Звезды»?

— Как я могу знать? Марс Волков...

— Чтоб он провалился в преисподнюю!

— Марс Волков выжал из Наташи Маяковой все, но она, в любом случае, не могла ему сказать больше того, что знала. Нам нанесли серьезный удар, но это еще не значит, что вся организация в опасности. В принципе, дело обстоит не так уж и плохо. Только бы сотрудники с Лубянки не добрались до тех сведений, которые хранятся в памяти моего компьютера!

— А почему тогда вы выглядите так озабоченно, если организация в относительной безопасности?

— Потому что компьютер стоит у меня дома. Это рискованно.

— А что, там находятся все сведения о «Белой Звезде»?

— Все. Абсолютно все сведения, имеющие какое-либо отношение к деятельности нашей организации. В некотором роде это наш судовой журнал, подробный дневник. Я надежно спрятал эту информацию от любопытных глаз, но все-таки...

— Понимаю... но сейчас люди Волкова прочесывают всю Москву, пытаясь отыскать нас, и ни вы, ни я не можем пойти к вам на квартиру за компьютером. Но кого туда послать? Да и стоит ли подвергать этого человека риску попасть в лапы наших врагов?

— Послать можно любого члена организации. Или близкого мне человека.

— У вас есть кто-нибудь на примете?

— Есть. Одна женщина.

— Да что вы! Опять женщина! Разве недостаточно Наташи? Неужели вам безразлична ее судьба?

— Нет, конечно, далеко не безразлична.

— Вот видите. Извините, но я вам кое-что скажу: вы чересчур эмоциональны, и эта ваша эмоциональность...

— До добра не доведет. Да, я знаю, Сергей, но ты пойми, не могу же я манипулировать людьми, словно они пешки на шахматной доске.

— Не можете, а сами собираетесь двинуть новую пешку в ход — толкнуть эту неизвестную мне женщину в пасть ко льву.

— Я постараюсь объяснить ей, что необходимо сделать, но умолчу о причинах, о главном. У нее будет выбор: помогать мне или нет.

— Выбор? Вряд ли. Если она — ваша любовница, то она пойдет в огонь и воду, если вы ее попросите.

— Не надо преувеличивать, Сергей. Она взрослый человек.

— А Наташа? Она что — не взрослый человек? А делала все, что вы ей говорили. И пострадала за всех нас.

— Наверное, я был неправ, пользуясь Наташиным ко мне отношением так безрассудно.

— Неправы? Почему? Вы неправильно меня поняли, Валерий. Вы поступали так, как должны были поступать в интересах общего дела. Вам нечего стыдиться.

— А я в этом не уверен.

— И зря. Вспомните Марса Волкова — без вашей помощи и Наташиной, конечно, тоже, «Белая Звезда» давно пропала бы — этот монстр на Лубянке сожрал бы нас с потрохами.

— Не знаю, Сергей. Возможно, ты и прав. Не знаю.

— Войны, революции требуют от людей жертв. Приходится идти на жертвы, что остается делать?

— Нет, Сергей. Революции еще никому, ни одной стране, ничего хорошего не принесли. Достаточно нашему государству и Великой Октябрьской. Ты что, хочешь чтобы те ошибки, которые совершили наши деды и прадеды, повторились? Нет, мой дорогой. Никаких жертв во имя революционных идеалов и благородных целей. С насилием необходимо кончать, раз и навсегда. Сейчас в стране плохо, но зачем один режим сменять другим, таким же? Понимаешь, о чем я говорю? Согласен со мной?

— Я с вами, Валерий, До конца. Валерий ласково похлопал Сергея по спине, но мысли его были далеко.