Эрик Ластбадер - Черное сердце

— Да.

— Но не из джунглей Китая... Впрочем, твои джунгли отсюда недалеко.

— Достаточно близко, — ответил я.

— Там ты — лидер. Другие полагаются на твои решения.

— Верно. Многие из моих людей боятся джунглей.

— Но не ты, — сказал он. — Нет. Потому что в тебе я вижу союз с растениями и землей. В джунглях ты как дома.

Трейси умолк и снова взглянул в окно.

— Не удивительно, что Бобби так тебе доверял, — сказала Лорин. — Он чувствовал такого рода вещи.

— Господи, ну давай перестанем говорить о твоем брате! Лорин поджала ноги.

— Для меня очень важно понять, сделал ли он правильный выбор, уехав из дома. Был ли он счастлив...

— Счастлив? — оборвал ее Трейси. — Да ни один нормальный человек не мог быть счастлив в подобных обстоятельствах! — Он резко встал. — Если хочешь знать мое мнение, то лучше бы он оставался дома!

— Черт бы тебя побрал! — крикнула она. — Как ты можешь такое говорить? Он был твоим другом!

— Я это говорю, — как можно мягче произнес он, — потому что тогда бы он был бы жив.

— Я не желаю этого слушать! Я хочу верить, что он был в мире с самим собой! Что он не зря туда отправился! Что он обрел что-то свое до того... Господи! До того, как его растерзали!

— Перестань, Лорин...

— Но ведь так и было? Правда? Его растерзали? Замучили?

— Я уже говорил тебе, что легких смертей там не бывало.

— И смерть Бобби, — она рыдала, — смерть Бобби была самой страшной!

Он обхватил ее, прижал к груди, а она содрогалась от рыданий. Он вытирал ее беспрестанно бежавшие слезы. Наконец она начала немного успокаиваться.

— Я тебя спрашивала, а ты никогда мне ничего не рассказываешь, — всхлипывая, пробормотала она.

— Я думал, что все уже тебе рассказал, — мягко произнес он. — Пойдем спать.

Свернувшись клубочком, он заснул. Голова его лежала у нее на плече. Она гладила его густые волосы и смотрела вверх, на потолок, по которому скользили отсветы проезжавших по улице машин.

У противоположной стены, на книжной полке, стояли две каменные статуи. Время оставило на них свои следы. Справа стоял нага — семиглавый змей из камбоджийской мифологии. Слева — гаруда , человек с птичьей головой. Они не были символами добра или зла, однако ненавидели друг друга. И никто, даже знатоки кхмерской мифологии, не могли припомнить причин этой смертельной вражды.

Она никогда не говорила об этом Трейси, но она не могла припомнить, каким был ее брат. Нет, она прекрасно помнила его ребенком и тощим подростком, но умер он мужчиной, а вот воспоминаний о взрослом Бобби у Лорин не осталось.

По щекам ее струились слезы, и она отвернулась, боясь, что слезинка капнет на Трейси и разбудит его. Наверное, он все же уловил это движение, потому что беспокойно зашевелился во сне. Ему что-то снилось.

Он вдруг вынырнул из ее объятий и совершенно четко произнес одно слово.

Глаза его раскрылись, и она вновь успокаивающе обняла его.

— Все в порядке, — прошептала она. — Это всего лишь сон. Но он все еще был под влиянием сна, еще искал губами несуществующие уста, он еще чувствовал жар женского тела, который в кошмаре превратился в удушающую жару Юго-Восточной Азии. Джунгли, разрывы снарядов, языки химического пламени, кровь и крики, жизнь, утекающая во влажную, грязную землю, лицо Бобби, искаженное, побелевшее от боли, глаза предательства, ожоги и голос Май: «Как много от нее видишь ты во мне?». Заповедь нарушена. «Могла бы я быть ее сестрой?» Заповедь Фонда.

— Расскажи мне, Трейси, — раздался голос Лорин. — Почему ты туда отправился?

— Я хотел быть там, — он еще не окончательно проснулся, поэтому не думал над ответами.

— Чтобы убивать?

— Нет, — он покачал головой. — Не для этого.

— Но на войне убивают. Она для того и создана.

— Я пошел... Потому что хотел кое-что доказать. Самому себе, — глаза его были подернуты туманом. — Мама всегда за меня боялась. Этот страх сидел в ней так глубоко... И я однажды утром проснулся и подумал: «Этот страх заразил и меня, и я должен победить его». Поэтому я обратился к отцу и попросил его о помощи.

— И он взял тебя туда, где сам работал.

Трейси кивнул.

— И тебе понравилось... Понравилось то, чем там занимались.

— Я хотел избавиться от страха. А для этого надо было попасть в самую опасную ситуацию.

— Но ты был не таким уязвимым, как... Бобби.

— Да. Нет... Когда я пришел в армию, я был, может быть, еще более уязвим. Но там... Это место закалило меня.

— И теперь ты действительно бесстрашен.