Грег Лумис - Секрет брата Бога

— В следующий раз буду повнимательнее.

— Смахивает на то, что инспектор Азиз в чем-то нас подозревает, — сказал Лэнг, провожая взглядом раздосадованного полицейского шпика, который направился туда, откуда пришел.

Герт застегнула сумку на молнию:

— Нам-то что до этого?

Лэнг был не настолько спокоен:

— Следующий «хвост» может оказаться вовсе не полицейским. Как мы это узнаем?

— Ну, пока что мы не знаем, будет или нет еще кто-нибудь за нами следить. Так что идем на базар.

В который уже раз Лэнг изумился способности Герт мгновенно переключаться с грозящей опасности на радости похода по магазинам. И, тоже не впервые, спросил себя — это ее персональное свойство или оно присуще всем женщинам?

Пока они шли по улице, к ним еще дважды приставали торговцы коврами — оба хорошо одетые и прекрасно говорившие по-английски. Лэнга это внимание со стороны незнакомых людей, которые могли с равным успехом оказаться и торговцами, и убийцами, изрядно раздражало.

В конце концов они оказались перед высокими арочными воротами возле мечети Нуросманийе, где возле специальных фонтанчиков уже собралась толпа мужчин, чтобы совершить омовение перед молитвой. Сам базар представлял собой лабиринт, укрытый богато расписанным сводом. Он был основан Мехмедом II вскоре после того, как турки захватили Константинополь в 1453 году, и вырос из обычного торгового склада в один из крупнейших рынков мира.

Первый проход, куда они попали, назывался, как оповещали таблички, Калпакчилар кадессы [34] Kalpakçilar Caddesi (тур.) — улица Шляпников. ; эти слова ничего не говорил ни Лэнгу, ни Герт. Он был шире иной городской улицы, а в витринах магазинов и магазинчиков сверкали украшения из золота и драгоценных камней. Все магазины, похоже, закрылись. Правее располагались тупики и залы, где были разложены и расставлены ковры, медная и стеклянная посуда, кожаные изделия, кальяны, рулоны материи и всякая всячина, ни названия, ни даже предназначения которой Лэнг не знал. Как выяснилось, хозяин гостиницы то ли ошибся, то ли ввел их в заблуждение — многие лавки еще работали, и лавочники то и дело бросали свои товары и выбегали наружу, пытаясь затащить к себе прохожих.

Лэнг сразу насторожился. Такое суматошное место как нельзя лучше подходило для того, чтобы незаметно пырнуть кого-нибудь ножом. Герт тоже подумала об этом, и они, не говоря ни слова, прижались к правой стороне прохода. Там они были защищены слева, и можно было не опасаться, что в случае чего придется стрелять, так сказать, поперек себя.

Рассматривая выставленные товары и в то же время внимательно следя за мельтешащими посетителями рынка, они поравнялись с маленьким кафе. Вдруг откуда-то появились несколько молодых людей. Все были с бородами, одеты в мешковатые брюки, рубашки и жилеты и носили на головах вышитые тюбетейки — такой стиль одежды был распространен у стамбульских мужчин.

Одного из них явно заинтересовала Герт. Вернее, как очень скоро выяснилось, не она сама, а сумка, висевшая на ремешке у нее через плечо. Он сделал два шага и попытался сорвать сумку, но не успел даже схватиться за ремень — Герт ударила ребром ладони по локтю вытянутой руки, так что он взвыл от боли и попятился.

Его приятелей случившееся очень позабавило. Незадачливого вора, которого побила женщина, сразу осыпали насмешками. Охотник за сумочками зарделся и, то ли для того, чтобы оправдаться перед дружками, то ли просто от злости вновь вышел вперед и замахнулся открытой рукой, вероятно желая отвесить пощечину.

Лэнг не стал вмешиваться. Он заранее знал, что сейчас произойдет.

Воришка привык к безропотности мусульманок. Но сейчас он имел дело с женщиной совсем иного типа.

Парень сдавленно вскрикнул, почувствовав, что взлетает в воздух, и тут же тяжело шлепнулся наземь. Пока он разевал рот, тщетно пытаясь глотнуть воздуха после падения, Герт пнула его в пах, да так, что парню предстояло надолго забыть о половой жизни.

Один из его дружков кинулся на выручку. Это было грубой ошибкой. Герт встретила его хуком правой в нос; такого удара не постыдился бы и профессиональный боксер.

Остальные загомонили, по-видимому решая, стоит ли нарываться на то же угощение, какое досталось двоим из них. Но все же предпочли вернуться к каким-то своим прежним занятиям.

Лэнг так и не узнал, что на них подействовало — урок, который преподала им Герт, или же приближение полицейского в форме. Он привык к тому, что появление копов никогда не меняет положение к лучшему, а, напротив, только усложняет его. Однако этот даже не пытался скрыть довольную улыбку.