Грег Лумис - Секрет брата Бога

Затем она взяла лежавший на столе коробок, зажгла спичку, прикурила и выпустила облачко дыма:

— Спятила? Почему ты так решил?

Лэнг обвел взглядом другие столики. За ними тоже курили. Он оказался единственным некурящим из всех посетителей. И на улице чуть ли не каждый мужчина сжимал в зубах или в пальцах дымящуюся сигарету. Турки определенно любили курение. Возможно, в местной воде содержалось какое-нибудь вещество, препятствующее раку и эмфиземе. С другой стороны, вода, которую здесь пили, продавалась только в бутылках с французскими наклейками.

— Почему? — Он еще больше понизил голос. — Всего несколько часов назад нас с тобой только чудом не убили. А теперь ты решила отправиться ночью бродить по улицам.

— Бродить? Бродить мы не будем. У нас есть цель.

— Но…

— Что — но? По дороге сюда мы, чтобы убедиться, что за нами не следят, дважды меняли такси, а потом еще ехали в этой, как ее?..

— В долмуше.

Этот вид транспорта представлял собою «Шевроле», выпущенный в начале пятидесятых годов, из которого вытащили сиденья и сделали за спиной у водителя две продольные скамьи. Ездили такие кареты по определенным маршрутам. Дешевле такси, регулярнее автобусов. Как правило, они трогались лишь после того, как оказывались заняты все пассажирские места, оправдывая тем самым свое название, означающее в переводе с турецкого «тесный».

Герт наморщила нос, с неудовольствием вспоминая поездку.

— Этот тип сидел чуть ли не на моих коленях. И не мылся самое меньшее неделю.

— И не мог отвести глаз от твоей груди.

— Наверное, его жена ходит в этом кошмарном черном чехле и он злился, что я не ношу такого же.

Лэнг был уверен, что отличит злобный взгляд от похотливого. Впрочем, насколько он знал из книг, мужчину-мусульманина можно было оскорбить демонстрацией любой части женского тела — хоть ноги, хоть руки. Возможно, глубокое декольте платья Герт нарушало какие-то установления. Но он не стал рассуждать на этот счет, и Герт продолжила свои мысли:

— Как бы там ни было, мы сошлись на том, что «хвоста» за нами нет. Паспортов у нас тоже нет, и хозяину пришлось звонить в полицию. Это значит, что нас нет в полицейской базе, а если бы документы были при нас, мы были бы там записаны. И те, кто нас ищет, не смогут забраться…

— Подключиться.

— Забраться, подключиться… Какая разница? Macht nichts [33] Неважно (нем.) . . Так или иначе, им не удастся найти нас так легко, как если бы мы нормально зарегистрировались.

— И что?

— Почему бы нам не посмотреть Большой базар?

Лэнг чувствовал, что в ее логике имелся какой-то дефект, но не мог его сразу обнаружить.

Она поднялась, раздавила в пепельнице сигарету и пустила в ход решающий аргумент:

— В общем, я иду. Если хочешь, можешь присоединиться.

Лэнг знал, что Герт способна постоять за себя, как мало кто другой, независимо от пола. Несмотря на это, что-то в его душе — вероятно, не то благословение, не то проклятие родиться южанином — не могло смириться с тем, что женщина в одиночестве выйдет ночью на улицу незнакомого города, невзирая даже на то, что ее умения, с которыми мало кто был готов встретиться у женщины, не раз спасали ему жизнь.

На ярко освещенных улицах было многолюдно. Но чем дальше они отходили от площади Султанахмет, тем меньше становилось пешеходов. Когда из одного подъезда вышел мужчина, рука Лэнга инстинктивно дернулась к спине, где в кобуре покоился «браунинг».

— Добрый вечер, — сказал незнакомец на прекрасном английском. — Как вам нравится в Стамбуле?

Турок с аккуратной бородкой и недавно подстриженной головой был одет в облегающий парусиновый костюм без галстука. Правда, в свете уличных фонарей, отбрасывавших бесчисленные тени, Лэнг не мог определить, достаточно ли тесен пиджак для того, чтобы под ним нельзя было спрятать наплечную кобуру.

— Спасибо, нравится, — ответил Лэнг, не желая обижать человека, который вполне мог обратиться к ним с самыми доброжелательными намерениями (хотя полагаться на вероятность этого вряд ли стоило).

Тут незнакомец полез в карман, и Лэнг чуть не выхватил пистолет. Однако турок извлек всего лишь визитную карточку, которую и протянул Лэнгу. Прочесть, что там напечатано, было невозможно — слишком темно.

— Салим Мустафа, — представился турок, протягивая руку.

Лэнг не намеревался давать потенциальному убийце возможность схватить его за правую руку. Герт между тем отступила на пару шагов в сторону, чтобы вероятный противник не мог атаковать их обоих одновременно. Лэнг заметил, что она расстегнула сумку и сунула туда руку.