Грег Лумис - Секрет брата Бога

Полицейский развернулся вместе со своим вращающимся креслом к стоявшему на приставном столике монитору, перед которым лежала клавиатура. Несколько прикосновений к клавишам, и он оказался на сайте Интерпола. Потом ввел пароли: первый для Турции, а второй — свой личный. И добрался наконец до списка преступников и подозреваемых.

Потом он набрал имя «Лэнгфорд Рейлли» — и сразу получил ответ. Мистера Рейлли, американского юриста, подозревали в убийстве двух вооруженных уличных грабителей. Это случилось в Лондоне несколько лет назад, но у полиции оказалось недостаточно улик для того, чтобы предъявить ему обвинение. А не так давно он убил одного из участников банды, похитившей богатого британского филантропа. Азиз склонился ближе к монитору и недоверчиво прищурился. Да, в сообщении Скотленд-Ярда так и было написано — убил вооруженного бандита… копьем.

Да уж, явно не обычный турист.

Имя Гертруды Фукс в сводках не упоминалось. Но за Рейлли нужно проследить. Если у американца имеются какие-то преступные намерения, инспектор Азиз предотвратит их. Кто знает, вдруг Рейлли окажется для Азиза тем пропуском, который откроет ему обратный путь на материк?

Монастырские постройки вряд ли насчитывали более ста лет, но в обители витал дух их средневековых предшественников. Снаружи самой заметной особенностью являлся православный греческий крест на куполе колокольни. А за стенами располагался прямоугольный двор, обнесенный крытой колоннадой, где то и дело молча проходили плохо различимые в густой тени, одетые в черное монахи. Мелодичное пение доносилось откуда-то изнутри и разливалось в воздухе, напоенном ароматом множества цветущих розовых кустов. Все это с равным успехом могло происходить хоть в начале двадцать первого века, хоть в середине двенадцатого.

Такие анахронизмы всегда нравились Лэнгу. Они рождали ощущение безвременья, говорившее, что независимо от размаха и сложности мировых проблем цивилизация и впредь будет преодолевать трудности и развиваться. Этот масштаб делал личные беды как-то мельче.

Герт поставила свой стакан на каменную скамью, на которой они сидели, дожидаясь настоятеля:

— Как он назвал это? Стра?

Она имела в виду монаха, который проводил их сюда и чуть не силой угостил каким-то освежающим напитком.

Лэнг провел языком по зубам:

— Что-то среднее между вином и виноградным соком. — Он допил остатки содержимого стакана. — Для тех, кто склонен к умеренности.

Герт взглянула на него с тем выражением, которое всегда говорило, что она не поняла его слов. Не поясняя, Лэнг перешел к другой теме, той, которую они не могли обсуждать в присутствии посторонних:

— Как ты думаешь, откуда они узнали, что мы в Турции? И даже то, что мы направляемся именно сюда…

Ну, в этих делах Герт чувствовала себя как рыба в воде:

— Но ведь Фрэнсис, дядя Фэнси, договаривался насчет нашей встречи с патриархом по своим церковным каналам, верно?

— Ну да, это был единственный способ, какой я мог придумать для того, чтобы перевести книгу.

— И его переговоры могли подслушать…

— Маловероятно. Я специально попросил его пользоваться электронной почтой. И писать по-латыни.

Герт встала и потянулась, заложив руки за голову и выгнувшись всем телом:

— Что, если латынь не настолько мертвый язык, как тебе кажется?

— То есть?

Она пожала плечами:

— То есть его понимает еще кто-то, кроме вас. И этот кто-то знает, как читать чужую электронную почту.

— Это нам ничего не дает. В наше время проникновение в чужие компьютеры совершается чаще, чем кражи со взломом. А вот чтение по-латыни…

Тут им пришлось прервать разговор, поскольку к ним решительно направился внушительного вида дородный мужчина в черной рясе. Если бы не густая окладистая борода, его можно было бы принять за монаха или священника католической церкви.

Остановившись перед гостями, он протянул руку:

— Мистер Рейлли? Мисс Фукс? Я — отец Стефан, наместник монастыря. Наш настоятель — патриарх, которого вы хотите видеть, — сейчас отъехал в библиотеку богословской школы, что на Хейбелиаде, одном из соседних островов.

Лэнг пожал монаху руку, подождал, пока Герт сделает то же самое, и лишь после этого спросил:

— Но когда он вернется? Ведь у нас была договоренность…

Монах вскинул руки ладонями вперед:

— Увы, не знаю. Хотя сама школа закрылась много лет назад, богословы до сих пор собираются там в библиотеке. Его святейшество питает большую слабость к богословским диспутам и, случается, забывает о времени. Так что он может вернуться и глубокой ночью.