Роберт Бирн - Поезд смерти

Ее внимание привлекло одно из объявлений на доске:

СДАЕТСЯ ПЛАВУЧИЙ ДОМ Сосалито. Добираться паромом. Две спальни. Палуба. Чудо! 750 долл. в мес. Вход через ворота № 5, Йеллоу Ферри Харбор. Владелец бывает по будням после 18.30.

Карен не заметила, как пришел и ушел лифт. Ее воображение разыгралось. Она живо представила себе, как бы она жила в плавучем доме и каждый день добиралась до Сан-Франциско на пароме. А ведь это можно устроить, если захотеть! Внизу, под объявлением, были маленькие полоски, объясняющие, как добраться до места. Она сорвала одну и сунула в сумочку.

– Задумали переезжать? – раздался знакомый голос.

– А, мистер Иган... Не я, а один мой друг. – Почему она так сказала? Надо избавляться от излишней настороженности.

– У вас много друзей и приятелей.

– Не больше, чем у других, я думаю. – Она не могла отцепи взгляд от его блестящих глаз.

– Если вам нравятся плавучие дома, советую выбрать этот Я на нем бывал.

– Я скажу моему другу. – Карен нажала кнопку “Вниз”. Джим Иган начал было что-то говорить, потом остановился, помолчал и удивил ее неожиданным предложением:

– Простите мое нахальство, но не согласились бы вы пойти со мной куда-нибудь выпить или пообедать? Мы могли бы встретиться минут через тридцать.

– Сожалею, но как-нибудь в другой раз. – Карен чувствовала, что краснеет. – Завтра утром я возвращаюсь домой, и у меня еще куча дел. – В коридоре стоял полумрак, но ей показалось, что Джим Иган тоже покраснел.

– Домой – это куда?

– В настоящее время – в Неваду.

Он с шутливым изумлением покачал головой.

– Вы уезжаете с побережья в Неваду?

– Глупо, правда? Но я вернусь.

– Вы не дадите мне свой номер телефона?

– Н-нет, он скоро изменится.

Он торопливо достал визитную карточку, нацарапал что-то на обратной стороне и протянул ей.

– Вот мой телефон. Позвоните, и вы узнаете, что существуют такие вещи, как бесплатный ленч и бесплатное катанье по заливу. По-моему, я уже говорил, что у меня есть парусная шлюпка и я набираю команду.

Карен вошла в открывшиеся двери лифта.

– Заманчивое предложение. Я люблю ходить под парусами.

Джим придержал двери.

– У меня такое чувство, будто вы никогда в жизни первая не звонили мужчине и не собираетесь этого делать.

– Может быть, я вас удивлю. – Она улыбнулась, и двери лифта захлопнулись.

Когда Карен прощалась с Иганом, Гил прощался с Конгом, небольшой обезьяной длиной менее трех футов (не считая хвоста, который он держал кверху, словно знамя) и весом всего пятнадцать фунтов. Благодаря своей неуемной энергии, Конг слыл неуправляемым, как болотная рысь, и почти таким же опасным. Гил морщился, наблюдая, как Стинсон, подросток, ухаживающий за лабораторными животными, рывками передвигает клетку с обезьяной по полу с помощью швабры, держась подальше от цепких лап и острых зубов.

Больше всего на свете Гил ненавидел работать с лабораторными животными. Инженер с пятнадцатилетним стажем, он и не должен был бы этим заниматься, но что поделаешь: в невадской пустыне, куда не желали ехать специалисты, иногда приходилось забывать о разделении труда. К тому же он был рад иметь любую работу в химической промышленности. Он еще докажет всем, что, как и прежде, может справляться с управленческими обязанностями, и даже если ради этого ему придется поработать в такой подозрительной фирме, как компания Дрэглера, выполняя там не всегда приятные поручения. Протестуя, он лишь еще больше повредит своей карьере.

Гибель сотен насекомых или десятка крыс не волновала Гила, но собаки, кошки и обезьяны – совсем другое дело. Тяжелее наблюдать за обезьянами с их выразительными лицами и жестами, так похожими на человеческие. Сообразительные, не в пример другим животным, они боялись опытов и неохотно шли к человеку, а после испытаний по парализации не могли прийти в себя в течение многих недель.

У Стинсона в данную минуту была одна цель: посадить Конга в высокий стеклянный ящик, где тот должен был вскоре получить дозу газа “манекен”. Конг, со своей стороны, прыжками, визгом и криками старался осложнить работу своему мучителю. В стеклянном ящике уже находились Куини, макака-самка, и ее двухмесячная дочь, Кьютнес. Куини, скорчившись и обхватив себя лапками, неподвижно сидела в углу и глядела прямо перед собой; Кьютнес, не обращая внимания на проделки Конга, с любопытством трогала пальчиками полку, на которой были укреплены клетка с двумя белыми мышами и банка с тараканами.