Майкл Палмер - Пятая пробирка

— Я понимаю, — вздохнул Энсон.

— У мужа взяли для пересадки легкое, роговицы и поч­ки, — объяснила Хандури. — Потом ему устроили пышные похороны — шраддха, — и тело кремировали.

— Семья Нарджот — не сикхи? — поинтересовался Эн­сон, видя, что на фотографии у мужчины нет бороды и тра­диционного тюрбана.

— Нет, — ответила Хандури. — Они, как и я, индуисты.

— А разве индуисты не считают, что пересадка орга­нов — это глумление над телом и потому недопустима? — спросил Энсон.

За Нарендру ответил Хандури.

— Раньше это, безусловно, было так, — сказал он, — но теперь все больше индусов понимают, что пересадка орга­нов — благо для других, и поэтому отдать часть своего тела почетно. К счастью для вас и для тех, кто получил органы Т. Дж., его семья отличалась прогрессивными взглядами.

Беседа с переводом длилась больше часа. Энсон зада­вал много вопросов о личности Т. Дж. Нарджота, его инте­ресах и образе жизни.

— Похоже, ваш муж был незаурядным человеком, — сказал он, когда Нарендра закончила свой рассказ.

— О да, вы правы, — ответила женщина. — Он был осо­бенным человеком, и нам всегда будет его не хватать.

В конце визита Нарендра провела гостей по дому, и Энсон заглянул в детскую к мальчикам. В холле он достал из кар­мана конверт. Нарендра, сразу догадавшаяся, что это значит, сначала протестовала, но тут вмешался Хандури, и после до­вольно долгих объяснений на хинди женщина взяла конверт, поднялась на цыпочки и быстро поцеловала Энсона в щеку.

— Берегите себя, доктор Энсон, — сказала она. — Мой муж живет в вашем теле.

— Мое тело будет храмом в его память, миссис Нард­жот, — ответил Энсон.

— Итак, доктор Джозеф, — начал Хандури, когда они ехали обратно в аэропорт, — полагаю, что встреча с вдовой вашего благодетеля оказалась именно такой, как вы ожи­дали?

— Вообще-то я привык поменьше ожидать и надеяться, — сказал Энсон, — но эта встреча, безусловно, на многое рас­крыла мне глаза. Я ее никогда не забуду.

Кулаки Энсона, когда их не могли видеть ни Хандури, ни Сен-Пьер, сжались так сильно, что ногти до боли вре­зались в ладони.

Была половина четвертого утра, когда Энсон вылез че­рез окно своей квартиры на улицу. Джунгли, промытые легким дождем, пахли ароматно и таинственно. Пригиба­ясь к земле и обходя места, которые просматривались ка­мерами, Энсон по большой дуге обошел густой кустарник, а потом свернул направо к подъездной дороге к больнице. Ночью там ходили охранники, но делали это редко.

Перелет из Амритсара домой с двумя пересадками занял почти целый день. Энсон призвал на помощь сво­его испытанного друга Франсиса Нгале, и тот сделал все, что от него требовалось. Потом Энсон принял душ, отдохнул, оделся в чистый темный спортивный костюм и наконец вылез в окно. Через двадцать минут он стоял на дороге, которую власти заасфальтировали в благо­дарность за работу его клиники. Для того чтобы сори­ентироваться, понадобилось несколько секунд, и доктор понял, что Нгале ждет его совсем рядом, чуть южнее по дороге.

Энсон был человеком выдающегося ума и очень любил разгадывать разные головоломки. Но та, которая зани­мала его сейчас, шла вразрез с логикой его рассуждений. Он знал, что ночное путешествие в деревню Аконолимба, которое он собирался предпринять, будет важным шагом к ее разгадке. Многие, как он полагал, включая Элизабет, считали его слишком осторожным и подозрительным. Те­перь же казалось вполне возможным, что он вовсе не яв­лялся параноиком.

Тучи делали неосвещенную дорогу почти невидимой, но вдалеке мокрый асфальт отражал слабый свет.

— Франсис! — тихо позвал доктор, пройдя поворот.

— Я здесь, доктор! — раздался голос охранника. — Иди­те вперед!

Черный, как ночь, Франсис стоял неподалеку на обо­чине, держа крепкими руками четырнадцатискоростной велосипед, некогда принадлежавший Энсону, но сейчас перешедший в общее пользование для сотрудников кли­ники и лаборатории, кто иногда хотел немного покататься. Для Энсона это был первый случай за последние два года, хотя результаты операции не давали поводов для беспо­койства.

— Вы помните, как пользоваться этой штукой? — спро­сил Нгале.

— Думаю, что не сложнее, чем ездить на велосипеде, — ответил доктор.

— Очень смешно. Я смазал цепи, оси, проверил тормоза и переключатель скоростей. Если свалитесь, виноваты бу­дете только сами.

Энсон похлопал охранника по плечу и сел в седло. Нга­ле сделал несколько шагов рядом с набиравшим скорость велосипедом, потом остановился на обочине.