Майкл Палмер: Естественные причины

В первые два часа поездки схватки у Конни Идальго были не больше чем болезненным покалыванием. Но когда они проехали выезд на Нью-Лондон номер И-95, боль стала нарастать.

– Билли, со мной что-то неладно, – пожаловалась она.

– Отстань. Ты месяц надоедаешь мне с этим, а до срока еще четыре недели.

– Мне бы надо было остаться дома.

– Тебе надо было поступить именно так, как ты и сделала. А именно, съездить в Нью-Йорк и помочь мне провернуть это дельце.

– Ну взял бы тогда «мерседес». В этой машине ужасное сиденье.

Конни знала, что не могло быть и речи о том, чтобы взять шикарную «500-СЛ». Билли Молинаро совершенно не желал привлекать внимание к себе или к машине. К тому же он был из тех, кто не меняет привычек, особенно когда дела идут хорошо. Потрепанный «форд-универсал» всегда служил им для поездок на Манхэттен. Ни за что на свете Билли не поступил бы иначе и на этот раз. Он не сказал ей, сколько денег они везли в двух спортивных сумках, засунутых в углубление для запасного колеса, но Конни знала, что денег много – больше, чем когда-либо раньше.

Она скорчилась, чувствуя приближение следующей схватки, и попыталась отвлечься, следя из окна за мелькающими огнями и вывесками. Конни была хрупкой женщиной – один живот, как говорил Билли, – с большими глазами и нежным гладким лицом, что, как она знала, делало ее для многих желанной. В четырнадцать лет Конни родила девочку и отдала ее, даже не взглянув на ребенка. Теперь, десять лет спустя, Господь благословил ее, дав еще один шанс. Никаких неприятностей не будет. Никаких.

– Билли, я люблю тебя, – нежно прошептала она.

– В таком случае прикури это для меня.

Он вытащил из-под сиденья толстую закрутку с марихуаной, ловко лизнул ее и протянул Конни.

– Билли, не надо. Это плохо для ребенка.

– Для ребенка плохо, когда шумят, – поправил он. – Поэтому я не разрешал тебе этого делать с тех пор, как мы узнали о твоей беременности. А вот что травка вредна, никто пока не доказал. Можешь мне поверить.

– Тогда хотя бы окно открой.

Конни поднесла огонек к его самокрутке и, вопреки желанию, глубоко вдохнула, когда он затянулся. Во время первой беременности она курила каждый день – и сигареты, и марихуану, – и ребенок получился толстенький и крепкий.

– А теперь слушай, – сказал Билли. – Мэнни Диас – слизняк, но после всех дел, которые мы провернули вместе, я во многом доверяю ему... особенно когда ты рядом и переводишь, если он не хочет говорить по-английски. Но сейчас речь о более крупной сделке, чем раньше, поэтому мы должны принять дополнительные меры предосторожности. Я встану на улице перед машиной, мотор будет работать на холостых. Держи все дверцы на запоре, пока я не подойду и не скажу, что все в порядке. Если что-то покажется не так – что угодно, – просто удирай к черту и позвони моему кузену Ричи в Ньюарк. Поняла?

– Ясно. Поняла.

Началась еще одна схватка. Конни сжала зубы и надавила своими тонкими пальчиками на пах. За последние пару недель ложная тревога была дважды, и Конни хотелось верить, что и в этот раз обойдется. Она посмотрела на часы Билли. Если схватки будут такими же болезненными, она начнет засекать между ними время.

Но пока Конни убеждала себя, что не происходит ничего особенно тревожащего, она почувствовала другое недомогание – на этот раз в кончиках пальцев. Вначале это ощущение нельзя было назвать болезненным. Скорее, окоченение – потеря чувствительности. Однако возле Стамфорда оно сменилось постоянной пульсирующей болью – усиливающейся, если надавить, но и не исчезавшей, если этого не делать. В темноте машины она ощупала по очереди кончики пальцев. Болели все.

«Это нервы, просто нервы», – подумала она. Билли снова зажег закрутку. Одна затяжка не повредит, а возможно, и здорово поможет. Конни привлекла к себе его руку, приложилась губами к влажной бумаге и глубоко затянулась. Прошло уже почти полчаса с тех пор, как она курила это зелье. Ясно, что одна затяжка не повредит ребенку. На деле, рассуждала она, в свете того, что уготовано, малыш, наверное, нуждается во встряске больше, чем она сама.

До Нью-Рошеля Конни выкурила целую закрутку. Боль в пальцах не ослабевала, схватки повторялись примерно каждые пять минут, но ни то ни другое уже так сильно ее не волновало.

– Билли, я чувствую себя лучше.

– Знал, что так и будет, ягодка.

Однако через несколько миль Конни почувствовала гудящую боль в пальцах ног. Напуганная, она потянулась за еще одной закруткой.