Питер Бенчли - Тварь

Энди нажал на кнопку, повернул рычаг управления. Монитор внешней камеры, казалось, двинулся вперед, а затем повернулся и стал показывать, что творится над капсулой. Теперь им была видна проволочная сетка.

— Это шестижаберная акула, — сказал Дарлинг. — Довольно редкая.

Акула была шоколадно-коричневого цвета, с яркими зелеными глазами и шестью волнистыми жаберными прорезями. Она была небольшой, в два раза меньше клети, но упрямой. Она вцепилась в угол ловушки и раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь прорвать дыру в сетке. Более мелкие рыбы держались в стороне, как стервятники, ожидая получить свою долю добычи.

— Почему рыба не скрылась? — спросил Шарп. — Я думал, что она держится подальше от кормящихся акул.

— Акула сосредоточилась, но не на них, — ответил Дарлинг. — Они это понимают. Она посылает электромагнитные сигналы, которые они отлично воспринимают. Если акула разозлится и набросится на них или если приплывет еще одна, то посмотришь, как они разбегутся.

На другом мониторе они видели, как Сент-Джон прополз вперед и взялся за рукоятки, управляющие одной из механических рук аппарата. В углублении на контрольной панели помещался четырехдюймовый черно-белый монитор, показывающий изображение с внешней видеокамеры.

Сверившись с монитором, как хирург, производящий артроскопию, Сент-Джон потянул одну из рукояток, и механическая рука согнулась; он нажал на другую рукоятку, и рука поднялась и повернулась, направив свою иглу на проволочную клеть.

— Ай-ай, — проговорил Дарлинг. Он нажал кнопку «передача» и сказал в микрофон: — Не делай этого, Лайам. Оставь проклятую акулу в покое.

По громкоговорителю разнесся голос Сент-Джона:

— Почему это я должен позволить акуле схватить всю приманку?

— Слушай, она не может прорвать твою клетку. У шестижаберных акул нет больших, способных разорвать проволоку зубов. Она подергает клетку, погнет ее, но не сможет разрушить.

— Это ты так считаешь.

Дарлинг вздохнул, поискал другой довод и сказал:

— Послушай, Лайам. Если ты хочешь убить себя, то это твое дело, но с тобой там, внизу, еще два человека, которые, возможно, не особенно горят желанием играть на арфах на том свете.

Они увидели, что Стефани придвинулась к Сент-Джону, и услышали, как она сказала:

— Доктор, если мы потратим один из ваших зарядов на акулу, этим мы вполовину уменьшим наши шансы.

— Не беспокойтесь, мисс Карр, — ответил Сент-Джон. — Останется достаточно, чтобы выполнить нашу задачу.

На одном мониторе было видно, как Сент-Джон нажал на кнопку, а на другом — взрыв пузырьков, когда стрела вылетела из гарпунного ружья и вонзилась в акулу как раз позади жаберных отверстий.

Несколько секунд казалось, что акула не обратила внимания на укол. Затем внезапно ее тело выгнулось дугой, хвост и грудные плавники затвердели, пасть оторвалась от клетки и осталась открытой. Негнущаяся и дрожащая, она повисла в воде, а потом, как самолет-истребитель, отделяющийся от своего соединения, накренилась направо, перевернулась, ударилась о стену капсулы и свалилась в ил.

Тогда более мелкая рыба приблизилась и с любопытством поплавала вокруг трупа, прежде чем вновь обратиться к приманке в клетке.

Один из видеомониторов показывал Стефани, прижимающую фотоаппарат к иллюминатору и делающую снимки.

— Не привлечет ли мертвая акула других акул? — спросил Шарп.

— Нет, — ответил Дарлинг. — В этом отношении акулы ведут себя странно. Они убивают друг друга, но, если одна из них погибает, они держатся в отдалении. Похоже, что в этом они видят свою собственную смерть. — Дарлинг умолк и взглянул на монитор. — Некоторые существа не могут переносить вид смерти, а другие процветают на ней.

Кальмар получил пищу, но после такого длительного ее отсутствия белок, поглощенный им, не удовлетворил голод, а скорее раздразнил, подстегивая острое желание получить еще. Поэтому зверь продолжал охоту.

Внезапно на его чувства обрушились новые противоречивые сигналы — сигналы о пище: живой добыче, мертвой добыче, о свете, движении, звуках. И он начал рыскать туда-сюда, сбиваемый с толку, готовый к защите, зверски голодный, агрессивный.

Он поднялся вверх, разыскивая источник противоречивых сигналов, но ничего не нашел. Поэтому он опустился вниз, ощущая под собой мягкое дно.

Зоркие глаза заметили проблески биосвечения, исходящие от мелких животных поблизости, но он не обратил на них внимания. Затем свет стал разливаться все больше и больше. Взбудораженный, чувствующий одновременно и возможность добычи, и опасность, кальмар втянул в себя воду, выбросил ее и начал двигаться вдоль дна.