Антон Сибиряков - Падение вверх

— Нет, нет, заткнись, заткнись!

Можно мне, можно мне…посмотреть вашуу каамеруу…

Застряли? Застряли?

— Застряли?

Антон вздрогнул и обернулся. У края раскисшей дороги стоял мужчина в желтом резиновом костюме и зеленых сапогах.

— О… да… да, немного, — с улыбкой ответил он и пожал плечами. «Ауди» крепко засела в весенней распутице, и все попытки выбраться из липких объятий заканчивались щедрыми грязевыми фонтанами из-под колес и матерными изо рта.

— Делааа, — протянул мужчина и покачал головой. Его лицо показалось Антону ужасно бледным, а черные от щетины щеки — впалыми, как у мумий. — Давайте попробуем вместе?

Антон знал о том, что Сибирск 43 был закрытым военным городком, и поэтому человек, разгуливающий по лесу в защитном костюме, ни капли его не напугал.

— Давайте.

Мужчина зачавкал по глине к застрявшей машине.

— Ого, какая у вас камера, — кивнул он на фотоаппарат, висевший у Антона на шее.

— Я журналист.

— Вот как? — мужчина обошел «Ауди» сзади и уперся руками в черный багажник. — И над чем же вы сейчас работаете?

— Над материалом о детском суициде…

— Вот даже как… Интересно… Ну, — мужчина посмотрел на Антона, — давайте толкнем?

— Да, конечно, — Антон уселся в водительское кресло и завел мотор.

Они толкали долго и безуспешно, сменяя друг друга, но машина так и не сдвинулась с места — лишь глубже опустилась в трясину. Грязные и уставшие, они уселись в салон: Антон спереди, а его новый знакомый — сзади, к розовому плюшевому зайцу, которого Антон возил уже долгое время, не зная, куда подевать.

— Меня зовут Антон, — сказал мужчина и протянул руку между спинок передних кресел.

— Надо же, — пожал ее Антон. — Так мы тезки. Очень приятно. И спасибо за помощь.

— Ну, что вы… я уверен, вы бы на моем месте поступили точно так же. Расскажите мне лучше о вашей статье. Как вас занесло сюда, в это захолустье?

— Друг детства попросил. Но, на самом деле, эта статья для меня — шанс многое исправить, — сказал Антон, стараясь уловить своего нового знакомого в узкой полоске зеркальца. — Жизнь иногда бывает очень интересной.

— С этим я согласен. А как зовут этого вашего друга детства? Быть может, я его знаю?

— Петя, — засмеялся Антон. — Хотя он Женя по паспорту. Евгений Петров. Петей мы звали его в школе. Он полицейский здесь… Да уж, — он посерьезнел и кивнул сам себе, — думаю, им нужно мое имя под обличительной в кавычках статьей.

— И вы напишете ее?

Антон задумчиво хмыкнул.

— Так бывает. Они покажут мне только то, что захотят. И я напишу об этом, а читатели мне поверят. В статье не будет лжи.

— Но ведь и правда будет однобокой.

— В детском суициде нет ничего сверхъестественного. И это тоже правда. Люди создают монстров для того, чтобы успокоить собственную совесть.

— Хм… вы так считаете? Нет никаких монстров в темных углах? Во всем виноваты мы сами?

— А разве вы считаете иначе?

Антону наконец удалось уловить глаза собеседника в отражении зеркальца. Они были странного орехового цвета.

— Мне кажется, иногда монстры вполне реальны. Хотя в том, что их создают люди, вы правы. Можно мне… можно мне посмотреть вашу камеру?

— Мм?

— Фотоаппарат.

— Ах, — Антон улыбнулся и снял лямку с шеи. — Держите. Мой старый, добрый «Никон». Он столько раз выручал меня в безвыходных ситуациях…

— Тяжелый, — переняв фотоаппарат в свои руки, сказал мужчина. — Трудно таскать на шее?

— Не особо. Это ведь мой хлеб как-никак.

— Да, понимаю. Что-то интересное успели снять?

Антон пожал плечами.

— Нет, вряд ли…

— Боже, так ведь вы Антон Старцев! — вдруг воскликнул мужчина и засмеялся. — Я же читал ваши статьи. Прямо не верится… Помнится, после того как я прочитал одну из них, я подумал, как же это возможно — упасть вверх? Но после прочтения понял — это метафора. Падение вверх — это перерождение души. Вы очень хороший журналист, Антон, теперь я вспомнил.

Антон улыбнулся: сколько бы раз ему ни говорили это, он никогда не уставал слушать. Как сказал однажды один его знакомый писатель, все мы — падкие на лесть, тщеславные ублюдки, работа которых — каждый день убеждать окружающих и самих себя в том, что это не так. Умение хорошо писать вырабатывается с годами — с талантом врать самому себе нужно родиться. Антон был согласен с этим. Как и с тем, что талантливого автора не бывает без этих двух черт.

— Раз уж вы читали, — сказал Антон, не оборачиваясь к собеседнику и потеряв его из виду в зеркальце, — ответите мне — во что… или в кого переродились души тех детей?