Джастин Скотт - Девять драконов

— Извините. Я забегаю вперед. Ни о чем не думайте. Просто нам легко друг с другом, да?

— Да.

— Хэй, хотите лосося?

Викки повернулась к нему опять, опершись о локоть. Она чувствовала, что тонет в его глазах — безвольно и не проклиная это.

— Знаете, странная вещь произошла с моим младшим братом. Он вырос и душой и телом с тех пор, как умер отец. И теперь, я думаю, то же самое происходит и со мной. Я ощущаю себя такой взволнованной, полной чувств, они словно разрывают меня. Но я так счастлива быть здесь с вами, я сейчас так свободна.

Стивен взял ее подбородок в свои мягкие ладони. Она думала, что он поцелует ее губы, но он не сделал этого — он просто рассматривал ее лицо какое-то время, а потом опустил руки.

— Что вы хотите, Стивен?

— Она становится ходячей мишенью, — ответил он.

— Я? Я — ходячая мишень? Что вы имеете в виду?

— Я начал ухаживать за хорошенькой девушкой. Вы меняетесь у меня на глазах — как… как прекрасная стрекоза — вся голодная, и свободная, и полная надежды. Может, я тоже летаю?

Его глаза встретились с ее глазами, и они были красивыми и полными надежды. В этот момент Викки знала, что может довериться ему всей своей жизнью. Потому что то, что вызревало между ними, касалось только их, без всякой связи с прошлым.

Джордж Нг, компрадор Макфаркаров до того, как Вивиан выжила Нг из офиса, был китайцем по рождению и британцем по образованию. Он говорил на безукоризненном оксфордском, носил костюмы с Джермин-стрит, был священником в англиканской церкви и окутывал право Королевского совета облаком восточной загадки. Изолированный окнами с тройными створками, его центральный офис был таким спокойным и замкнутым, что Викки хотелось отдернуть тяжелые портьеры, чтобы убедиться, что Гонконг все еще снаружи.

Нг наблюдал с кротко-безразличным выражением на плоском желтом лице, как семейство занимало свои места — Викки, ее мать, Питер и Мэри, Фиона в сопровождении девочек — она настояла на том, чтобы взять их с собой. Если старик и обижался на потерю своего положения в хане, или злился на то, что его сыну не позволили продолжить традиционную преемственность в деловых отношениях между Нгами и Неистовыми и Могучими, или же скорбел по своему бывшему работодателю, он не выказывал никаких чувств. Но когда он начал говорить, Викки, которая всю свою жизнь знала его как дядюшку Нг, подумала, что уловила легкое удовольствие своей в конечном итоге «властью», которую дал ему Дункан Макинтош.

— Доброе утро. Это была воля тайпана, чтобы я продолжал оставаться его личным адвокатом и огласил его последнюю волю и завет. Вы почувствуете облегчение, когда узнаете, что, несмотря на его внезапную безвременную кончину, все дела его были в полном порядке и хан Макфаркаров остается в надежных руках. Тайпан знал, что мы живем в любопытные времена и знал об опасностях, чтобы быть к ним готовым.

Викки, не ожидавшая никаких сюрпризов, обнаружила, что мысли ее блуждают, как это было последние дни, вокруг Стивена Ноу Вэй Вонга. Под влиянием массажа Мэри и памяти о пикнике в Шэ-О головные боли почти исчезли. Лицо Стивена плавало у нее перед глазами, сияя его всегдашней улыбкой. Она не знала ни одного мужчины, который бы вел себя так естественно и чутко в ее присутствии. Он улавливал и даже ждал перемен в ее настроении и обезоруживал ее природные наклонности защищать свою душевную территорию от вторжения. Стивен был подобен троянскому коню, думала она с улыбкой, ввезенному без приглашения внутрь ее стен.

Джордж Нг полистал бумаги.

— Позвольте мне огласить последнюю волю Дункана Макинтоша, тайпана Макинтошей-Фаркаров.

«Моим внучкам Миллисент и Мелиссе и их матери Фионе Макинтош я оставляю долю доходов моего перворожденного сына Хьюго, но не акции, контроль за которыми переходит в руки моего душеприказчика…»

Викки посмотрела на мать, которая выглядела, как наскоро сделанное привидение — со слишком большим количеством румян на щеках и темными кругами под глазами. Салли ответила ей усталой и скучающей от бизнеса улыбкой. Как и думала Викки, никаких сюрпризов. О Фионе и девочках позаботились, в то время как власть останется в руках нового тайпана.

— «Сыну моей жены Питеру Макинтошу…»

— Что-о?

Питер, Мэри и Викки вскочили, как один.

— Что он сказал?

— Подождите, дядюшка Нг. О чем это он говорит?

— Мне жаль, Питер, — ответил адвокат. — Он не был вашим отцом.

— А кто? — в мучительном шоке повернулся Питер к своей матери. Рот Мэри Ли открылся и округлился, как заглавная буква «О».