Сергей Журавлев - Ниже – только вверх. Книга 2. Детонатор

Наблюдавшие за всем происходящим папуасы обменивались какими-то мыслями и дружно что-то выкрикивали, казалось, еще немного и они, хлопая в ладоши, закричат «браво!», «бис!». Женщины быстро все смыли, и через минуту никаких следов отходов жизнедеятельности не осталось. Пленники вновь были чисты и благоухали точно так же, как выскобленный кабанчик. Под всеобщий гогот тушу насадили на шест, лежавший рядом с очагом, и двое папуасов водрузили ее над горячими углями очага.

Заходящее солнце, описав по небу дугу, упало прямо в дымящий кратер. Картину рая сменила картина ада.

Шаман поднялся и подкурил трубку.

– Вот гад, сам допинг принимает, а нас заживо жрать будут. – Узнав сладкий запах марихуаны, Глеб отчаянно заорал: – Слышь, шаман, дай и нам отъехать без боли! Оставь покурить!

Папуасы вряд ли поняли, о чем он кричал, но почему-то радостно заулюлюкали. Немного покурив, шаман взял пустую тыкву и стал палочкой выбивать ритм, кружась в причудливом танце. Время от времени он останавливался и делал пару затяжек.

После этих слов Феликса снова стошнило, но к нему тут же подбежали женщины и быстро все смыли .

Окончательно стемнело. Кабанчик истекал топленым салом. Жир, падая на угли, вспыхивал яркими вспышками, как стробоскопы на дискотеках, выхватывая из темноты и фиксируя гротескные движения шамана. Когда его коричневое тело стало пепельно-серым от пота и пыли, он остановился и что-то зычно прокричал. Несколько сидящих по обе стороны от вождя женщин поднялись и, взяв в руки кокосы, подошли к пленникам. Они обмакнули ладони в маслянистый сок ореха, и сорок пальчиков одновременно коснулись мужских тел, и не только в местах, общепринятых в классическом массаже. Прикосновение этих пальчиков к некоторым зонам способно было привести в состояние «полной боевой готовности» любого здорового мужчину.

«Кто бы мог подумать, что в подобной ситуации можно вызвать эрекцию! – изумился Феликс. – Видимо, инструмент для секса подчиняется совершенно другим законам. И не только мой. Судя по всему, Глеб был переполнен теми же ощущениями, и если массаж не прекратится, то наши распираемые желанием «агрегаты» устроят шоу под названием «извержение вулканов».

– Слышь, Фел, – чужим голосом заговорил Глеб, – я много знаю о каннибалах, но о таких извращенных приемах приготовления пищи слышать не доводилось. Может, ты чего в курсе?

– Неужели здесь процветает каннибализм? – спросил Феликс, явно ожидая услышать, что это шутка.

– Почему бы и нет? В этой стране тысяча вулканов, больше сотни из них действующих. Кто здесь этих туристов считает, коли кто пропадет? Да их и не ищет никто. Одним больше, одним меньше. Уходя в джунгли, мы сами подписываем себе приговор. И никто за нас не ответчик…

Пока он говорил, доски опустили в горизонтальное положение и тела привязанных оказались на уровне коленей женщин. Шаман вновь что-то прокричал и ударил палочками по тыкве. Две женщины переступили через лежащих мужчин, и их мягкие, горячие ляжки коснулись лодыжек Феликса. Сознание перестало управлять телом и переключилось на инстинкты.

Все его тело напряглось. Его больше не интересовало, что происходит с Глебом, потому что ритмичные удары по тыкве привели женщину в движение. Прижимаясь к ногам мужчины, она медленно перемещалась к его пульсирующему в такт сердца «жерлу». Феликс до ломоты напряг связанные руки и ноги, будто не только вершина «вулкана» готова была войти в раскрытый «космос», но и все его тело. Он прикрыл глаза, и сквозь сомкнутые веки теперь проникали только багровые вспышки от костра. Все его нутро клокотало от возбуждения, словно лава, готовая вырваться наружу из недр от малейшего толчка. Женщина остановилась именно там, где надо. Как актиния нащупывает щупальцами жертву, так Феликс верхушкой «кратера» ощутил прикосновение «хищника»…

Раздался крик шамана, и наступила тишина, нарушаемая только шипением капающего на раскаленные угли сала. «Хищник» заглотил свою «жертву», и тишину взорвали звериные рыки и неистовые стоны. Было не разобрать, кто попал в западню, «жертва» или «хищник». Но вскоре звуки стали свидетельствовать о том, что оба они получают наслаждение. Со временем «хищник» оставил «жертву», как будто она ему стала не по вкусу. Сменяясь, «хищники» играли с «жертвой», доводя ее до исступления, затем в одно движение заглатывали, а испив соки, выплевывали. И только когда ухищрения «хищника» перестали будить в «жертве» желание сопротивляться, игра закончилась.