Александр Варго - В моей смерти прошу винить… (сборник)

– Кто тебя укусил? – сухо спросила женщина.

Вера Павловна, прикидывая в уме, кто из персонала посмел нарушить внутренние правила и привести с собой животное, нагнулась и осмотрела рану.

– Кто? – повторила вопрос Вера.

Мальчишки молчали.

– Это Апрелев, – произнесла медсестра.

– Светлана Кирилловна, вы в своем уме?!

– Так говорят мальчики, – зная о теплом отношении директрисы к Саше, попыталась оправдаться Светлана. – Но укус и впрямь похож на человеческий.

– Кто тебя укусил?! – Вера нагнулась к Стасу и дернула его за руку. – Не ври мне, я хочу тебе помочь, – уже не так жестко произнесла женщина. – Я просто хочу помочь.

– Это Сашка… – Мальчик заплакал.

– Он набросился на Стаса, когда… – заговорил Вадик и тут же замолчал, будто решая, стоит все выкладывать взрослым или нет.

Вера села на кушетку рядом с ним и нежно взяла за руку.

– Когда… – подсказала она мальчику.

– Я уже плохо помню… По-моему, когда мы подрались со Стасом.

– Ты хочешь сказать, что вы дрались, а Саша на вас набросился?

Она не верила ему, им, медсестре, никому. Вере вдруг захотелось сдавить забинтованную руку мальчишки… Нет! Лучше шею. Чтобы он замолчал. Заткнулся и не нес эту чушь о милом мальчике с румяными щечками.

– Нет, мы уже не дрались, – всхлипнул Стасик. – Когда Вадька мне разбил нос, я упал. Вот тогда-то Апрель и набросился на меня.

– Ага, – согласился Вадим и, будто почувствовав намерения Веры, аккуратно вынул руку из ее ладони.

Вера Павловна встала и направилась к двери. Потом обернулась и посмотрела на Вадима.

– Рука – это тоже он?

– Не, это мы…

Но Вера, не дослушав, вышла из кабинета. И тут же столкнулась с няней Нюрой.

«Подслушивала старая карга», – подумала Вера.

– Верочка Павловна, вы не думайте… Я это… Они не дрались… Они врут…

«А что ж они все в ранах у тебя?!» – хотела закричать директриса, но передумала.

– Завтра разберемся. Анна Львовна, лучше Сашеньку найдите.

– Верочка Павловна, а он уже нашелся. Я, главное, захожу… а он уже спит в своей кроватке…

– Все, до завтра. – Грубый тон начальницы остановил словесный поток тети Нюры.

Вера, воспользовавшись замешательством женщины, пошла к спальням.

Ему было всего шесть лет, и он не относился к тому типу детей, которые могут запросто ввязаться в драку. Это был вежливый, аккуратный, спокойный и умный ребенок, но его никто не любил. Почему-то никто не любил. Дети сторонились его, будто он мог их укусить. Укусить!

«Он меня первый укусил! Укусил вот сюда!»

Вера сидела на стуле у двухъярусной кровати. На нижнем ярусе спал Сашенька. Во сне он был еще прекрасней. Женщина улыбнулась и погладила мальчика по черным волосам. Вдруг ей показалось, что мальчик не дышит и совсем холодный. Она отдернула руку. Ей едва хватило самообладания, чтобы взять себя в руки и не начать голосить, вскочив со стула. Она нагнулась к лицу Саши. Дышит. Дотронулась до лба, потом до розовых щечек. Все нормально. Вера вздохнула, встала и пошла к выходу.

Когда дверь бесшумно закрылась за посетительницей, глаза мальчика открылись. Зрачки превратились в тонкие голубые полоски, рот скривила ухмылка, на начавших бледнеть восковых щечках ямочки так и не появились.

Вера не могла долго уснуть. Она думала о Сашеньке. И под утро, перед тем как уснуть, она все-таки приняла решение, пожалуй, самое твердое в своей жизни. Вера очень хотела усыновить малыша, буквально выросшего на ее глазах, но была некоторая трудность. Она сводилась к отсутствию второго усыновителя, то есть мужа. Но Вера Павловна все-таки директор детского дома и комитет по усыновлениям непременно пойдет ей навстречу. Пока же она собиралась взять ребенка пожить к себе неофициально, так сказать.

Вера застала Сашу за его любимым занятием – сидением на скамейке в полном одиночестве. Она присела рядом и начала рассказывать про свой дом, расположенный в пяти километрах отсюда, о речушке Овечке, протекающей в пятистах метрах от ее участка. Саша сидел и внимательно слушал, иногда смущенно улыбался, демонстрируя чудесные ямочки на румяных щечках.

Вера выпалила все на одном дыхании, и только когда она внезапно остановила свой рассказ, поняла, что так и не сказала главного. Не сказала того, что так важно для них обоих.

– Саша, а ты хотел бы пожить у меня?

После этого вопроса от мальчика она могла ожидать чего угодно, только не этого холодного взгляда, пронзающего ледяными иглами. Вере стало страшно, и она отвела глаза. Но Саша продолжил ее удивлять. Он спрыгнул со скамьи и заплясал от радости, все время выкрикивая: «Мама, мамочка, мама!..» Вере с трудом удалось успокоить его.