Александр Смоленский - 210 по Менделееву

– Именно он, – подтвердил Гривс, пропустив мимо ушей мою мечту. – Ко всему прочему, парень давно работает на Эленского. Собственно, тот и оплачивает все его крамольные книжицы.

– А чем его отравили, сэр?

– Каким-то радиоактивным веществом. В госпитале и уточнишь. Наши химики проводят исследования, готовят заключение… Кстати, строго предупреди врачей, чтобы не болтали лишнего. А то, сам понимаешь, сынок, поднимется паника…

– Фью-ю-ю… – присвистнул я. – Вот это да!

Дальнейшее обсуждение темы по телефону было небезопасно. Мало ли кто захочет подключиться… Если уже не подключился. Даже при всех современных технологиях пока не существует абсолютно защищенного канала связи, который нельзя было бы взломать.

– Короче, Эрни, не теряй времени и двигай в госпиталь. Копни там, как ты умеешь. Делом уже вплотную заинтересовались в контрразведке и Министерстве иностранных дел. Нашему директору звонили даже с Даунинг-стрит. И вот еще что, Эрни. Может, тебе удастся допросить и самого пострадавшего, если он в состоянии говорить. Держи меня в курсе, будь постоянно на связи. Удачи тебе, сынок!

Вернувшись в спальню, я стал приводить себя в порядок. Камилла мирно спала. Ну вот, с этим милейшим близоруким созданием придётся расстаться… Девочка – типичный «синий чулок». Она была настолько замкнута, вроде бы фригидна и зациклена на своей научной работе в Британском музее, что, казалось, воспламенить в ней страсть к плотским радостям – занятие совершенно безнадёжное. И всё же…

– Дорогая, проснись! Мне пора. Да и тебе надо сматываться. Тебя ждут великие открытия в твоей замшелой сокровищнице.

– А?! Что?! Какие открытия?! – со сна всполошилась Камилла. Её близорукие голубые глазки стали беспомощно шарить вокруг в поисках очков. – Отвернись, пожалуйста, Эрни…

– Твои очки на тумбочке, а халат рядом на стуле, – услужливо подсказал я. Надо же соблюдать приличия.

– Спасибо, Эрни! За всё спасибо… – Камилла, приладив к переносице очки в роговой оправе, смущённо улыбнулась. Потом, быстренько накинув халат, выскочила из комнаты.

Милая девочка. Другие вообще не стесняются. Видимо, курс сексотерапии с ней придётся продлить…

Так думал я, облачаясь в старый твидовый костюм – таскаться по госпиталям в чем-то более пристойном было выше моих принципов.

Взглянув в большое настенное зеркало, я не без удовольствия отметил подтянутость собственной фигуры. И в сорок пять лет она сохраняла все достоинства молодости: мускулистое, крепкое тело, широкие плечи, поджарый брюшной пресс. Да и лицо вроде не подкачало. А что? Мужественные, чуть резковатые черты лица. Чем не Джеймс Бонд?!

Говорят, некоторые представительницы слабого пола, что называется, писаются кипятком при виде меня. Пустячок, но приятно. Однако брачные узы меня никогда не привлекали. Вообще, я думаю, данный вид интимных отношений потому и называют узами, что повязывают мужчину по рукам и ногам, лишая главного его достоинства – свободы. Ко всему, я давно женат на любимой работе, которая занимает львиную долю холостяцкого бытия. Кто не понимает, пусть не спорит. Но для убедительности могу сообщить, что в моей личной картотеке только в одном Лондоне числится свыше двухсот активных организаций радикального толка, и их действия надо регулярно отслеживать. Только бы Лондон спал спокойно… Так-то, господа!

И тем не менее волноваться за мое здоровье причин нет. Эрни никогда не упустит возможность расслабиться. И лучшим средством для этого я всегда считал секс. Даже надежнее, чем виски. Особенно меня привлекают стыдливые, внешне замкнутые недотроги. Господи, какое же сказочное наслаждение пробуждать в них страсть! На свете не существует фригидных женщин, их надо только суметь разбудить. Интересно, что бы сказала Камилла, подслушай она мои мысли? А ведь она как раз тот самый податливый материал. В смысле освобождения от фригидности…

Девчонка все еще принимала душ, мурлыча под нос какую-то нудную мелодию. Ей сейчас явно было не до меня.

Стараясь перекрыть шум воды, я громко сказал:

– Крошка, пока. Дверь можешь просто захлопнуть. Встретимся вечером…

Словом, я никак не планировал завязать с ней. И уж тем более в тот момент не ведал, что очередное любовное рандеву с новой пассией не состоится.

Эти воспоминания я начала писать после многочисленных уговоров газетного репортера Даниила Виттенберга.