Жан-Кристоф Гранже - Кайкен

Пассан поднял топор, чтобы нанести удар. И в этот миг кто-то обхватил его сзади, в затылок уперлось стальное дуло. Руки ему заломили за спину. В своем безумии он совершенно забыл про парней из спецназа, стерегущих Гийара.

В следующую секунду он вытянулся в луже. Чья-то рука вырвала у него пистолет, а чей-то голос проорал в левое ухо:

— Утихомирься, Пассан, твою мать, а не то, клянусь, нацеплю на тебя наручники!

— Ты, гад, выползай наружу! — подняв голову, крикнул Оливье в сторону автосалона. — Иди сюда, поговорим по-мужски!

Повисло молчание. В выставочном зале никто не пошевелился, только сзади доносился шум уличного движения.

— Пустите, все в норме, — обратился Пассан к скрутившим его церберам, пытаясь повернуться.

— Уверен?

— Уверен, — выдохнул он. — Дайте мне подняться.

Легавые выпустили его. Пассан вымок с головы до ног. Ангелами-хранителями оказались Альбюи и Малансон. Первый строил из себя этакого жиголо в шикарном костюме от Арни, несмотря на дождь, прятавшего глаза за солнечными очками «Вейфарер» от Рэй-бан. Второй вырядился как серфер — в поношенные мешковатые шорты и майку с изображением «Ред хот чили пеперс». Оба держали оружие на виду: у одного — «Глок 179 мм Пара», у другого — «Зиг Р226 Блэкутер».

— Обкурился? — спросил Альбюи. — Мало тебе дерьма?

Пассан опустил глаза и увидел, что полицейский уже сунул его «беретту» себе за пояс. Топор отлетел на два метра. Вдруг Пассана осенило. Он взглянул на сверкавшую каплями дождя витрину: за ней материализовалась чья-то тень. Зверь там, под защитой бронированного стекла. Накачанная фигура в костюме из черной ткани не шевелилась.

Пассан схватил топор и с размаху рубанул по стеклу. Лезвие отскочило с такой силой, что топорище вырвалось из рук. На него снова навалились полицейские.

— Попробуй только сунься еще раз к моей семье, — прохрипел Оливье. — Я прикончу тебя собственными руками! Будь у тебя яйца, я бы их оторвал!

— Твою мать, Пассан, успокойся!

Один из полицейских схватил его за воротник, словно пытаясь вдавить голову ему в плечи.

— Зуб даю, мы тебя повяжем!

Пассан ощутил во рту металлический привкус: в свалке рассек себе губу.

— Ночью мерзавец пробрался ко мне в дом! — проорал он, выплюнув красноватый сгусток.

— Этой ночью? Быть того не может. Мы за ним следили.

Оливье взглянул на франтоватого легавого: по лицу того стекала дождевая вода, приклеивая волосы ко лбу, шикарный костюм под порывами ветра хлопал, как рваный парус.

— Такому как он, ничего не стоило вас обдурить.

— Ты нас за кого держишь? За лохов? Поверь, Гийар тут ни при чем.

Пассан повернулся к автосалону. Его враг исчез. Полицейские ослабили хватку. Он снова взглянул на них: крепкие, надежные, заслуживающие доверия.

— Вы его защищаете или следите за ним?

— Мы обеспечиваем общую безопасность. — Альбюи сплюнул в свой черед.

Напряжение спало. Пассан потер себе виски. А если он облажался по полной?

Издалека донесся нарастающий вой сирены. В довершение всех бед продавцы из «Ферии» вызвали полицию…

Когда все началось, он забился в безопасный угол выставочного зала и замер, прислушиваясь к своему бешеному сердцебиению. Теперь, пока он наблюдал за происходящим через витрину, оно постепенно выравнивалось: его служащие рассказывали о нападении полицейским из Обервилье, а Пассан и оба цербера оправдывались, отчаянно жестикулируя. Во всем этом было что-то комическое: словно сценка из немого кино.

Напрасно они беспокоятся — жалобы он не подаст. Отныне битва ведется на другом поле.

Наконец Враг сел в машину и сорвался с места так, что взвыли шины.

Его била дрожь. Приходится признать неприятную истину: при виде полицейского с топором в руках он вновь поддался самому примитивному страху.

— Вы в порядке, месье?

В двух шагах стоял один из продавцов. Его сплошь покрывали прожорливые термиты, на месте век трепетали черные крылья насекомых. Гудение обручем охватывало голову. Хозяин провел по лицу ладонью, прогоняя видение, и поправил галстук. Это сошло за ответ: подчиненный молча испарился.

Торопливым шагом Гийар пересек холл. Ноздри его раздувались. Пытаясь успокоиться, он жадно вдыхал висевшие в воздухе запахи резины, бензина и кожи. Этот выставочный зал был его святилищем. Лакированный бетон, сверкающий металл, сверхмощные двигатели. Ослепительный мир ума, обращенного в будущее. Таким он себя и представлял: полубог-провидец, индустриальный демиург…