Юрий Волузнев - Черное зеркало

— Так… — Игорь прервал воспоминания. — Началось-то хорошо. А вот закончилось… странно… Пора вторую открывать.

Потрясение, вызванное смертью Ларисы, еще сказывалось. Настроение портилось. Алкогольная эйфория постепенно переходила в смутное, нарастающее раздражение. Голова заполнялась тяжелой мутью. Нервы натягивались. Несмотря на уже опустошенную бутылку, хмель надолго не задерживался, и над желудком снова неприятно сосало.

— Где эти-то? Скорей бы уж все кончилось… Впрочем, и в лучшие времена они не слишком-то торопились. А уж в нынешнем бардаке…

Еще один стакан пробулькал несколько секунд, вливаясь в горло, и опустился на дно…

В редакцию он, конечно, опоздал. Намного.

— Всем привет!

Встречали весело.

— Никак господин Бирюков пожаловал! — словно осчастливленный приятной неожиданностью, воскликнул Серега, главный спец по рекламе. — Уже и не ждали… Собираетесь объявление подать? Какой объем? В рамочке или без? С рисунком?.. А сертификат качества имеете?

— Сертификат у него, может, и имеется, но думаю, в плачевном состоянии. Как говорится, вышел из лона прекрасной Илоны, — заржал Петька, художник-карикатурист, ошибочно полагающий, что он так же блещет остроумием в беседе, как и в своих довольно забавных рисунках.

— Да, фейс несколько помят, — озабоченно отметил Серега.

Эдичка, самый молодой в коллективе, сидел за компьютером и, восторженно глядя на Игоря, широко улыбался.

— Учись, Эдичка, как совмещать приятное с полезным, — наставительно произнес спец по рекламе. — Ты у нас, конечно, бесценный компьютерный гений, а вот этот тип на всех фронтах успевает. И заметь, небезуспешно.

— Ладно, мужики, ну вас, — отозвался Игорь, открывая стол. В ящике царил беспорядок. — Кто рылся в моем столе?

— И сломал его… — продолжил Петька.

— Да нет, я серьезно. Ничего, правда, вроде не взяли, но бардак устроили — заколебаешься в порядок приводить… И в тумбах тоже. Странно…

— Нам-то на хрена? — скривился Серега.

— Да я не о вас… Ладно, потом разберемся. — Игорь принялся за бумаги. — Барин интересовался?

— Бог миловал.

— Кстати! К тебе тут блондиночка одна заходила, — вспомнил Петька. — Тебя очень хотела. Но не дождалась.

— Что за блондиночка? — заинтересовался Игорь.

— Хрен ее знает. Видная вся из себя такая. Ноги — от плеч. Глазищи огромные. Синие. Словно фарфоровые…

— Жаль, что не застал… — с досадой произнес Игорь.

Петька подошел к нему, протянул какую-то газету:

— Вот, посмотри лучше. Здесь статья любопытная. О сатанистах в Восточной Европе. Ты вроде этим интересуешься.

— Ну-ка…

Дверь распахнулась. В кабинет вошла Марина, коротко стриженная длинноногая брюнетка в красной мини-юбке и черных колготках.

— Привет, мальчики!

— Привет, девочка!

Марина легко треснула Петьку по взъерошенной шевелюре свернутыми в трубочку машинописными листками.

— Это тебе. Нарисуй что-нибудь к этому материалу.

— О чем он?

— О…

Длинный, требовательный звонок ворвался в сознание Игоря.

Он очнулся, совершенно ничего не соображая. Редакция исчезла. Из колеблющегося тумана выплыла кухня с двумя пустыми бутылками и недопитым стаканом на столе. Звонок завывал громко. Беспрерывно и неотвратимо. Выплеснув наскоро содержимое стакана в глотку, Игорь, качаясь от стенки к стенке и спросонья натыкаясь на мебель, ринулся к двери.

— Иду!

Квартира наполнилась толпой белых халатов.

— Где больная? — раздалось из толпы.

— К-какая… б-больная?.. — ничего не понимая, пожал плечами Игорь. — Ах да!.. Забыл… Там… на полу… — Он неопределенно махнул рукой.

— А ты чего такой тепленький? Ну-ка, подвинься. Не болтайся под ногами.

Жесткие руки отодвинули его. Зажегся яркий свет. Белые силуэты закружились по комнате, сгрудились вокруг дивана, забубнили что-то…

Игорь сел. Мерцающий ослепительный свет заливал окружающее. Мелькали какие-то всполохи. Все плыло. В ушах звенело. Мозг был забит давящим шорохом, как бы далекими радиопомехами…

«Во нажрался!» — успел подумать он.

Внезапно в нос ударил едкий, до мозга прошибающий запах. Из глаз потекли слезы. И откуда-то, словно из космоса, громко рявкнуло:

— Еще нюхай, придурок! Морду не отворачивай!

В голове снова шарахнуло, разбивая черепную коробку. В глазах прояснилось. Из мерцающего тумана, словно на проявляемой фотографии, выплывало изображение презрительно усмехающегося, злого очкастого лица.