Карин Фоссум - Глаз Эвы

— Что случилось? — Отец удивленно уставился на нее.

— У тебя телефон звонит, пойду возьму трубку.

Она пробежала через комнату и вихрем влетела в кабинет. Осторожно прикрыла дверь. Надо немного успокоиться, прежде чем отвечать. Дрожащими пальцами она схватила трубку. Может быть, это вообще не он? Может, это отцовская помощница по хозяйству — звонит сказать, что приболела. Или же это звонит Эмма. Да вообще — может, кто-то номером ошибся!

— Лиланд, — произнесла она негромко.

Сначала было тихо. Потом он заговорил, голос был какой-то неуверенный, как будто он боялся, что его кто-то разыгрывает. Возможно, убийца почуял опасность.

— Да, я по поводу «Опеля Манта». Можно Лиланда?

— Это я. — На секунду она потеряла дар речи, услышав его голос. — Значит, вас это заинтересовало?

— Ну, скорее это вас заинтересовало. Я, правда, думал, что писал мужчина.

— А что, это имеет какое-то значение?

— Да нет, что вы. Если вы только понимаете, о чем речь.

— О господи! — Она хохотнула. — Речь о деньгах, разве не так? В этом мире практически все продается, вопрос только в цене.

Она выбрала нагловатый тон.

— Да-да, но уж тут цена должна быть особенно подходящая.

— Что ж, если машина так хороша, как она выглядит…

Сердце ее буквально выпрыгивало из груди. Он заговорил обиженным тоном. И ей стоило больших трудов сдержаться — так стало противно.

— Машина — супер. Только чуть-чуть масло подтекает.

— О'кей, это решаемо. А можно на нее взглянуть?

— Да, разумеется. Хоть сегодня вечером, если хотите. Я тут ее немного пропылесосил. Но вам надо попробовать на ней проехаться.

— Я и не думала ее покупать, не обкатав.

— А я и не говорил, что непременно ее продам.

Оба замолчали; она прислушивалась к враждебности, которая словно заставляла вибрировать телефонные провода, не понимая, откуда она взялась. Как будто они уже давно ненавидят друг друга.

— Сейчас десять минут восьмого. Мне тут надо кое-что сделать, но вы можете быть в городе — ну, например, в половине десятого?

— Да, — коротко ответила она.

— Можем встретиться у автовокзала?

— Отлично. В полдесятого. Я увижу, когда вы подъедете. Буду стоять у киоска.

Он положил трубку, а она немного постояла, слушая гудки отбоя.

Отец звал ее с кухни. Она посмотрела на трубку, удивляясь тому, как невозмутимо он говорил с ней. Как будто ничего не произошло. Что ж, для него все осталось уже позади. Он с этим покончил. И теперь его волнуют деньги. И ее они тоже волновали — раньше. Она поежилась и вышла из кабинета, скользнула за кухонный стол. События стали развиваться слишком быстро, ей надо взять себя в руки и успокоиться, но сердце стучало все громче, и она чувствовала, что раскраснелась.

— Ну? — нетерпеливо спросил отец. — Что, это меня?

— Нет, номером ошиблись.

— Что? И тебе столько времени понадобилось, чтобы это выяснить?

— Да нет, просто попался какой-то болтун. Но приятный мужик. Спросил, не хочу ли я купить его машину.

— А-а-а. Ну уж, это предоставь кому-нибудь другому, я так считаю. Когда захочешь сменить машину, попроси Юстейна тебе помочь.

— Непременно.

Она подлила себе кофе и снова уставилась на липу. Прореха в коре выглядела ужасно. Напоминала большую гноящуюся рану.

Она поджидала его в темноте. Ветер усилился, он терзал крышу автовокзала, а ее «конский хвост» мотался из стороны в сторону и бил ее по ушам, которые очень замерзли — потому что она изменила прическу, раньше волосы прикрывали уши и согревали их. Она не могла сосредоточиться, мысли ее разбегались. Она вспоминала детство. Вдруг Эва очень четко представила себе Майю, это было летом, кажется, им тогда было по одиннадцать лет. На Майе был американский купальник, которым она страшно гордилась. Купальник ей привез дядя, он ходил на китобойном судне и всегда привозил домой что-нибудь интересненькое. Иногда даже Эве что-то перепадало. Например, коробки шоколадных конфет или американская жвачка. Купальник был ярко-красный, жатый, весь в причудливых складочках. Вся ткань была прошита резиночками — вдоль и поперек, так что собиралась в мелкие пупырышки. Такого купальника ни у кого не было. Когда Майя выходила из воды, пупырышки наполнялись водой и становились еще больше. Майя тогда была похожа на огромную ягоду-малину. Именно эта картина вспомнилась Эве сейчас. Майя выходит из озера, с нее стекает вода, собирается у ее ног, волосы мокрые и от этого еще более черные, а купальник — самый красивый на всем пляже. Майя все выходит и выходит из воды. Она широко улыбается, показывая белоснежные зубы, потому что она еще ничего не знает о своем будущем и о том, как все закончится.