Монс Каллентофт - Осенний призрак

Сновидение черно-белое, а машина и ножи красные. Гул мотора и запах бензина заглушают ее мысли. И вот мальчик останавливается. Лезвия газонокосилки вгрызаются в его ноги, но Малин по-прежнему не видит его лица. А он убегает прочь, теперь уже на окровавленных обрубках, постепенно исчезая из ее поля зрения.

26 октября, воскресенье

Малин Форс снился сон о человеке-ошибке, никому не нужном. Она не помнит ни его лица, ни самого сна, но вся эта история отдается в ней, словно подземный гул после землетрясения, сейчас, когда она завтракает за стойкой кондитерской «Фильбютер» со свежей булкой в руке. Конкуренция с кафе и торговым центром в Торнбю вынуждает это заведение работать теперь и по воскресеньям.

Она проснулась голодной, в холодильнике пусто. Предметы личной гигиены и одежда исчерпали ее финансовые ресурсы.

Харри скоро приедет. Легкий завтрак перед утренним совещанием в участке и ему не повредит.

Воскресенье ничем не отличается от обычного понедельника, когда у них нераскрытое свежее убийство. Вчера была рабочая суббота, сегодня рабочее воскресенье.

Труп обнаружили два дня назад. Расследование только начинается, нечего и думать о выходных.

В то же время выходной ей нужен. Надо заняться Туве: сходить с ней в бассейн или еще куда-нибудь. В конце концов, забрать эти чертовы вещи, поговорить с Янне, может, пообедать с ним вместе, — воскресное жаркое в сливочном соусе.

Это могло бы сработать. Ведь так?

Вся ее жизнь как насмешка. Она хочет, чтобы Янне позвонил и накричал на нее, но он молчит. «Может, мне самой позвонить и отругать его за это? Пусть хотя бы обвинит меня в том, что я не уделяю внимания Туве. Но он прекрасно понимает, что сегодня мне надо работать, ведь все газеты пишут о нашем деле».

Малин сидит на втором этаже с тремя сырными булочками и большой чашкой кофе, смотрит в окно на пустую площадь, где краски на вывесках магазинов поблекли под моросящим дождем, и только несколько голубей, бросив вызов непогоде, занимаются тем же, что и всегда: клюют.

Она успевает съесть первый бутерброд, когда обритая голова Харри показывается на лестнице. Он улыбается, завидев ее, и кричит:

— Сегодня ты выглядишь гораздо веселее. И эта рубашка очень тебе идет.

— Закрой рот, — отвечает она, а Мартинссон улыбается:

— Ты знаешь, меня беспокоит твое самочувствие. А рубашка симпатичная.

Малин поправляет светло-голубую блузку — обновку из магазина «Н&М», которую решила сегодня надеть. Что ж, возможно, Харри и прав; в красной рубашке, надетой ею вчера, она походила на поросенка.

Он подошел с пустыми руками, и она собирается его спросить, не хочет ли он что-нибудь заказать, но тут звонит ее телефон. На дисплее номер Свена. Голос его звучит озабоченно.

— Форс, звонил один парень, представившийся бывшим адвокатом Петерссона. Он хочет встретиться с кем-нибудь из разыскной группы. Похоже, ему есть что рассказать.

Лицо Харри становится серьезным.

— То есть у адвоката был адвокат?

— Был, Малин. У них у всех есть адвокаты.

— И кто же он?

— Некий Макс Перссон. Адрес его конторы: Хамнгатан, дом двенадцать, это возле площади Тредгордсторгет.

— Сегодня воскресенье. Он там?

— Он там.

— А как же Фредрик Фогельшё?

— Я допрошу его сам, без его адвоката. Просто разговор по душам в камере.

— О’кей, мы побеседуем с этим Перссоном. Сейчас мы завтракаем в кондитерской «Фильбютер», утреннее совещание пропустим.

— Да, не так много новостей за вчерашний день, — соглашается Шёман.

— Что-нибудь вообще всплыло?

— Нет, — отвечает Свен. — Ничего нового.

— Что ж, посмотрим, что за тайны откроет нам этот адвокат, — говорит Форс.

— Будем надеяться, что что-нибудь откроет.

— Это наши тайны делают нас людьми, — вспоминает Малин. — Не твоя ли эта фраза, Свен?

Комиссар смеется, прежде чем положить трубку.

Кабинет Макса Перссона находится на втором этаже желтого кирпичного дома постройки пятидесятых годов. К комнате примыкает терраса, на ней несколько забытых деревянных стульев из последних сил противостоят непогоде. Малин кажется, она видит, как дождь размывает лак.

Они с Харри устроились в красных креслах. Макс Перссон ерзает на офисном стуле по другую сторону огромного письменного стола со стеклянным верхом.

На полу розовый китайский ковер. На стенах картины в ярких тонах: силуэты, выведенные, похоже, чем-то вроде распылителя. Мужчина за столом примерно одного возраста с убитым Йерри Петерссоном. На нем блестящий серый костюм, чей дешевый вид дополняет розовый галстук в сочетании с голубой рубашкой.