Виктория Платова - Инспектор и бабочка

В какой-то момент, забив мяч в калитку, Лали победно вскинула руки и посмотрела вверх – туда, где за окном находились Икер и Дарлинг. Вряд ли она могла видеть их, но Икер помахал ей рукой и приветливо улыбнулся, – на всякий случай.

– Наверное, уже поздно, – голос женщины-папоротника дрогнул.

– О чем вы?

– Вы можете остаться.

– Уже не прогоняете меня? Отлично. У меня к вам будет несколько вопросов. Почему вы не сказали мне правду? Вы ведь знали Альваро Репольеса.

Икер вовсе не был уверен, что дела обстоят именно так: смутных и путаных реплик кучки земли, облепленной паззлами, недостаточно, чтобы что-то утверждать. И тем не менее ответ Дарлинг обескуражил его:

– А почему солгали вы, Икер?

– Я?

– Да. Вы тоже знали, что человек, убитый в гостинице, и есть Альваро Репольес. Никакой не Кристиан.

– У меня были основания скрывать этот факт.

– У меня тоже. Впрочем, теперь уже все равно. Если хотите, я расскажу вам…

– Буду очень вам благодарен.

Дарлинг откликнулась не сразу: она издала горлом звук, похожий на всхлип или подавленный стон, и только потом произнесла:

– Овьедо. Мы познакомились с ним в Овьедо, несколько лет назад. И Альваро очень понравился мне. Он был забавный, неглупый и очень обаятельный. Талантливый художник, а живопись – моя слабость. Так что устоять было невозможно. Пара встреч в городе, одна в джазовом клубе, где выступал Иса, и между нами возникло что-то похожее на роман.

– Альваро не любил джаз, – мягко возразил Дарлинг инспектор.

– Значит, он пришел тогда в клуб из-за меня, – спокойно парировала она. – Ничего особенного не случилось, но все было очень мило. Он старался произвести самое лучшее впечатление – на меня, на Лали…

– И на кошек? – не удержался от шпильки Икер.

– Кошкам все равно, – без тени улыбки ответила Дарлинг. – Не все равно только людям, хотя иногда и им лучше оставаться нейтральными. Но никто из нас не захотел быть нейтральным. Про меня вы уже знаете. А Лали Альваро активно не понравился, да что там… Она просто возненавидела его, не понимаю – почему. Лишь однажды она смягчилась и проявила некое подобие лояльности и даже заинтересованности. В тот самый момент, когда он рассказал об одном своем друге, полицейском инспекторе по имени Икер.

– Полицейский инспектор по имени Икер? – изумился Субисаррета.

– Да-да, он рассказал о вас. Так что мы были знакомы с вами заочно задолго до того, как познакомились в действительности.

– И… что же такого рассказал обо мне Альваро?

– Ничего криминального, – Дарлинг прикрыла глаза и улыбнулась, как будто что-то вспоминая. – В его интерпретации вы выглядели почти героем. Вы были отважны и удачливы, хотя и не всегда блистали умом.

Альваро, лучший друг, позволил себе пройтись по умственным способностям Икера, ну надо же! Услышанное не то чтобы расстроило Субисаррету, – ему просто захотелось двинуть Борлито по уху. Тому самому, куда был вечно заткнут карандаш. Но детство кончилось, а вместе с ним – и невинные стычки, сейчас все намного серьезнее. И речь идет об убийстве.

– Отсутствие ума – не слишком лестная характеристика, – помолчав, сказал Субисаррета.

– Не стоит сердиться на Альваро, ведь все другие характеристики были превосходны. Они были настолько хороши, что Лали как-то заявила, что мечтала бы о таком друге, как вы. Она требовала все новых и новых историй о полицейском инспекторе Икере, и это удручало Альваро. Тем более что к нему Лали относилась вовсе не так хорошо. Она была в ярости, когда узнала, что у нас могут появиться отношения.

– Ну, ярость маленького ребенка недорого стоит. Ее всегда можно нейтрализовать. Вниманием к нему, подарками… Честно говоря, я не слишком хорошо разбираюсь в детях, – признался Субисаррета.

– Это – не совсем обычный ребенок, Икер. Вы должны были понять.

– Я понял.

– Лали была в ярости, и мы уехали из Овьедо раньше, чем собирались.

Вот почему земляной призрак так настаивал на Овьедо! Все началось в Овьедо, чтобы ужасно и нелепо закончиться в Сан-Себастьяне.

– Вы уехали из-за восьмилетней девчонки?

– Тогда ей едва исполнилось шесть, но и в то время она умела убеждать, поверьте.

Ну да. Насекомо-животные рыки, глаза, меняющие цвет, темнота под кроватью, – и это лишь то, о чем известно Икеру, что он испытал на собственной шкуре. Наверняка, в ее арсенале есть штучки и позабористее, с небрежно выписанными «А», «K» и «S»…

– Я написала Альваро прощальное письмо, – продолжила Дарлинг. – Я думала, что прощальное… Я не оставила ему своих координат, не сообщила фамилию. Он знал только имя…