Виктория Платова - Инспектор и бабочка

– Это разумно.

– Виктор не хотел брать у меня деньги, но я настоял.

– И выписали ему чек?

– Так принято у меня в магазине. За трость я заплатил ему семьдесят пять евро, они никогда не помешают. Тем более что у мальчика каждый цент на счету.

– А эта трость… Она стоила таких денег?

– Забавная вещица, я уже говорил. Но какой-то особенной ее не назовешь. Семьдесят пять евро – вполне подходящая цена.

– Он что-нибудь рассказывал вам об этой трости?

– Ничего. Просто принес для пополнения коллекции, так он заявил. Вон там, в углу, рядом с буфетом, все трости и стоят.

Повернув голову туда, куда указывал старик, Субисаррета увидел широкую приземистую тубу, заполненную десятком тростей и невесть как затесавшимися в этот мирный антураж двумя старинными кремниевыми ружьями.

– Значит, это было позавчера?

– Позавчера утром. Я только-только открыл ставни и отпер дверь, а Виктор уже стоял на пороге.

– Именно тогда он показался вам не таким, как всегда?

– Все верно, инспектор.

– «Мой дорогой Икер» нравилось мне больше. Значит, он был возбужден, Виктор? Может быть, взволнован?

– Я уже сказал вам. Он выглядел как человек, который с трудом приходит в себя после ночного кошмара.

– Никто не звонил ему, пока он находился в магазине?

– Нет. Я даже не знаю, есть ли у него мобильный…

– Он не оставлял вам свой номер? Мне кажется, это принято между людьми, которые доверительно общаются.

– Разве я сказал, что наши отношения были доверительными? Они были теплыми, это правда. Но доверительными я бы их не назвал.

– И тем не менее вы знаете, что он не пьет пива и ненавидит спортбары.

– Об этом было сказано вскользь, очень давно. В основном мы говорили о Рите. О Сансе́. О том, что он мечтает поступить в университет. О всяких пустяках. Иногда он просто сидел в углу и читал…

– Я бы хотел взглянуть на трость.

– Увы.

Такого ответа Субисаррета не ожидал.

– Ее нет?

– Я продал ее в тот же день, спустя несколько часов. Во второй половине дня появилась пожилая пара, туристы. Очевидно, они приехали на Эуско, это станция в пяти минутах ходьбы отсюда…

– Я знаю.

– Сначала появился мужчина, его я не особенно запомнил. Женщина вошла позже, вот ее я помню хорошо. Невысокая, плотная, в красной панаме. Они все время препирались, женщина была недовольна мужем.

Преклонный возраст, красная панама, вечные препирательства – совсем недавно Субисаррета наблюдал все это.

Старики-норвежцы.

Мысль поначалу кажется инспектору невероятной: такие совпадения случаются лишь в дешевых сериалах, в романах под аляповатыми обложками. А в жизни… В жизни может случиться все, что угодно, ни один роман, ни одно кино не в состоянии с ней тягаться. Так почему бы Грете и Касперу не зайти в эту лавчонку? Еще в коридоре «Пунта Монпас» Грета рассказала ему, что Каспер обзавелся тростью, едва появившись в Сан-Себастьяне. Очевидно, они приехали поездом, а не прилетели самолетом, как подумал Икер, а отсюда до станции Эуско рукой подать. Да и цветастое название «Синдбад-Мореход» не могло не привлечь Каспера. Если это действительно были старики-норвежцы, Субисаррете остается только вознести хвалу Иисусу.

И Деве Марии, какой когда-то увидел ее юный художник Борлито.

– Значит, женщина была в красной панаме?

– Это был один из оттенков красного, не вспомню какой. И она всячески сопротивлялась покупке трости. Но мужчина, в конечном итоге, настоял на своем.

– Вы можете описать трость, Шон?

– Это несложно. Черный лакированный дуб. Или другое, похожее на дуб, дерево. И набалдашник в виде головы древнеегипетского бога Анубиса. Песьей головы.

– Я знаю, как выглядит Анубис…

– Да, конечно. Вещь старая, но не эксклюзивная, хотя резьба выполнена довольно тщательно… Скажите, инспектор… А Виктору и вправду угрожает опасность? Я волнуюсь за мальчика.

– Надеюсь, все обойдется, – соврал Икер. – Попытайтесь хорошенько вспомнить последнюю встречу с ним. Может быть, что-то еще было не как обычно, кроме его возбужденного состояния? Не так, как всегда?

– Ничего. Он просто отдал мне трость и вскорости ушел. Хотя обычно задерживается не меньше, чем на час. Если бы он собирался уезжать куда-то, он обязательно сказал бы мне. Наши отношения были теплыми, да. А это накладывает определенные обязательства. Он знал, что я всегда жду его и всегда ему рад, и он не позволил бы этим ожиданиям стать напрасными.

– Виктор не упоминал никаких имен в свой последний визит? Может быть, вскользь? Например, Кристиан. Или Исмаэль…