— Ты, — послышался шепот позади меня, — ты — один из моих трупаков.
Я слегка повернул голову и увидел черного солдата, но не заметил в нем ничего примечательного — почти такого же роста, как и я, но более мускулистый. Я ожидал, что он улыбнется, но его лицо ничего не выражало.
— Около большого дерева. Позавчера, — сказал он.
— "Альфа"?
— Точно.
— Коричневый паук-отшельник, — пояснил сержант, доставая бутылку с маленьким съежившимся пауком, похожим на обычного паука, который прячется в пыльном углу сарая. — Самый опасный паук в Эглине. Если он укусит вас, возможно, вы сразу и не умрете, но будете жалеть, что этого не произошло. Место вокруг укуса становится бледным, вы чувствуете резкую боль или жжение. Затем на этом месте происходит кровоизлияние под кожу, возникает нагноение, легко подцепить какую-нибудь заразу. Возможно внутреннее кровотечение, конвульсии, сердечно-сосудистый коллапс. Смерть. Так что пусть тарантул и выглядит большим, страшным и волосатым, но он не причинит серьезного вреда. Черная вдова смертельно опасна, но вы сразу распознаете ее, как только увидите. А вот коричневый паук-отшельник, который прячется в сухих местах, где вы можете остановиться на привал или ночлег, по моему скромному мнению, опаснее всех их, вместе взятых, потому что вы не обратите на него внимания. Вопросы есть?
Я хотел задать вопрос солдату, стоявшему позади меня, но, когда обернулся, он уже ушел. Я не стал искать этого человека. Просто чувствовал, что начинаю ненавидеть его, и мысль о том, что именно этого он и хотел добиться, не особенно меня утешала.
* * *
В болотах около военно-воздушной базы в Эглине я видел много змей, чаще всего водяных щитомордников. Мы по пять, шесть иногда восемь часов в сутки пробирались между торчащими из воды кипарисовыми пнями, перешагивали через них, обходили, а иногда шли прямо по ним. Они вонзались в нас, ставили подножки, мы часто спотыкались о них. Иногда замечали щитомордников, которые скользили к нам по черной глади воды, а затем продолжали свой путь мимо застывших от ужаса людей. Вскоре мы перестали их пугаться.
В первую ночь мы проверяли, чтобы под ногами не оказалось скорпионов и коричневые пауки-отшельники не прятались на выбранном для ночлега месте. Может, они скрывались где-то поблизости. По крайней мере нас никто не кусал, кроме москитов или чиггеров. Ко второй ночи мы были уже так искусаны, что нам было все равно.
Эглин находился в болотистой части Флориды, области, расположенной между городами Найсвилль, Валпарейзо и Багдад. Сырой маленький ад. Мы провели здесь шестнадцать дней и начали буквально гнить заживо. Когда попадаешь сюда, то думаешь, что тебе удастся пройти, не замочив ноги. Но через некоторое время понимаешь, что ничего не выйдет. Резина штанов натирает задницу, москиты и комары облепляют лицо, пот льется по всему телу и застывает коркой в паху, так что вскоре все твои иллюзии рассеиваются и ты с наслаждением погружаешь ноги в прохладную воду, как только появляется удобный случай. Потом кожа на ступнях белеет и сморщивается, а мозоли, которые ты набил во время тренировок, бега и строевой подготовки, начинают отслаиваться.
Мой мозг стал вытворять со мной странные шутки. Однажды днем я увидел на маленьком холмике посередине болота гроздья цветов — не обычные болотные кувшинки, а маргаритки, причем того сорта, который можно найти только в цветочных магазинах. Я подумал: «Как они прекрасны и почему оказались здесь?» Потом цветы исчезли. А я продолжал смотреть на то место, где они только что были. И они появились снова. Но мне не хотелось дотрагиваться до них, потому что я знал, что это — только видение.
— Потерял что-то? — Хернандес увидел, как я шарю рукой в воздухе, словно пытаюсь дотянуться до несуществующих цветов.
К утру двенадцатого дня неожиданно похолодало, мы все продрогли во сне и проснулись очень рано. Клифтон сел, протер глаза. Я посветил фонариком в его сторону и заметил нечто похожее на складку на земле под ним.
— Не двигайся, — быстро прошептал я. Он послушался. — Встань и... не оглядывайся, пока не сделаешь пару шагов вперед.
Мокассиновая змея заползла под него, пока он спал, и пригрелась там, а он так вымотался за день, что даже не ворочался во сне. Я испугался за него, сердце бешено колотилось. Когда я понял, что он заметил змею, то облегченно вздохнул.
* * *
— По-моему, нам не все рассказали об этом месте, — предположил Хернандес после первого ночного марш-броска в пустыне неподалеку от полигона Дагвей-Прувинг, Граунд, штат Юта.
Читать дальше