Нельсон Демилль - Золотой берег

— Затем, через несколько лет, — продолжала Сюзанна, — это место облюбовали бездомные. Здесь было что-то вроде коммуны для хиппи. Они жили без электричества и без воды, жгли в каминах все, что могло гореть. На них все жаловались, но полиция не спешила принимать меры.

Я кивнул. Шестидесятые годы были чем-то вроде теста на выживаемость системы от анархии, и, как вскоре выяснилось, система оказалась вполне жизнеспособной.

— Помню, мой отец страшно злился на полицейских. Он все рассказывал им, что даже банк не церемонился так долго с Барретами, а они ведь были собственниками.

Я снова кивнул. Здесь в свое время была действительно особая мораль, и она помогала одерживать верх даже над властью денег. Позднее дела пошли хуже, и на многое стали смотреть сквозь пальцы. Потом пришел Фрэнк Беллароза, он уже знал, что ему ничего не грозит. Руки у вас коротки, ребята, вот что он хотел сказать своим появлением.

— А вдруг и теперь можно надеяться на полицию, которая вышвырнет мистера Белларозу вон? — предположил я.

— Только если он перестанет платить налоги, Джон.

— Верно. — Я припомнил, что сам я появился в этих краях примерно тогда, когда исчезли хиппи, припомнил, что несколько раз в «Альгамбре» устраивались шоу всякими модными дизайнерами. Сам я эти шоу не посещал, но знающие люди рассказывали, и выходило, что эти эстеты приносили своими изысками больше вреда для дома, чем сотня наивных хиппи.

Я припомнил также, что в семидесятые годы в «Альгамбре» проходили благотворительные вечера. Если в поместье работал водопровод и электрической компании платили за включение электричества, то такое поместье часто использовали для всякого рода шоу, показов мод, съемок фильмов и так далее. В домах, прежде принадлежавших Асторам, Вандербильтам и им подобным, теперь могли на время устроиться те, у кого была пачка долларов в кармане и желание весело провести время.

Сюзанна однажды пошла без меня на один из таких благотворительных вечеров — он был посвящен спасению популяции осетров или что-то вроде этого. Я думаю, уже в те времена разрушение достигло такой степени, что организаторам вечеров следовало опасаться за жизнь их участников.

Я знаю еще как минимум двенадцать домов, которые постигла та же участь, что и «Альгамбру».

— Если я не ошибаюсь, ты была в этом доме как раз перед самым переездом сюда Белларозы? — спросил я.

— Да, прошлой осенью, с Джессикой Рейд и еще с несколькими приятельницами. Мы просто решили заглянуть сюда из любопытства, тем более что у Джессики были ключи, она ведь работает в фирме по торговле недвижимостью. Впрочем, ключи нам не понадобились, все замки были сломаны.

— Вероятно, ни у кого из вас не возникло желания купить этот дом?

— Да, он был в ужасающем состоянии. Здесь даже поселились белки, а птицы свили себе гнезда.

— Ну, положим, птицы здесь и сейчас есть.

— В общем, это было ужасно, ужасно. Особенно для меня, я ведь помнила, как уютно было в этом доме. Но теперь в него вновь возвращается жизнь. Удивительно, что можно сотворить, затратив несколько сот тысяч Долларов.

— Да, всего несколько сот тысяч. А представь, если затратить несколько миллионов? А между тем ремонт здесь еще не закончен. Возможно, именно этот домишко доконает бедного дона. Придется ему в конце концов самому засучить рукава. Ремонт — это бездонная бочка.

— Вот видишь — у нас ремонт и у них ремонт, появляются общие интересы.

— Да, он мне как-то сказал, что миссис Беллароза хочет перенести бассейн на шесть футов влево.

— Джон!

— Прости. — Я налил себе еще. Возможно, самбукка все-таки не умиротворила меня. Возможно, она, наоборот, озлобляет людей. Я посмотрел на часы. Прошло уже больше чем пять минут, и я начал подумывать, что Беллароза опять применяет тактику Муссолини. Тут я заметил телефонный аппарат на маленьком столике в углу комнаты. Это было какое-то сложное устройство со многими каналами, один из которых, судя по горящему индикатору, был сейчас занят. Дон решает свои дела по телефону.

Обведя еще раз комнату взглядом, я увидел на стене гравюру в невзрачной рамке. На ней был изображен Христос с разведенными в стороны руками. В груди его полыхало ярко-красное сердце. Внизу шла надпись: СВЯЩЕННОЕ СЕРДЦЕ ХРИСТОВО. Я указал Сюзанне на эту картину.

Она внимательно осмотрела ее, затем сказала:

— Очень характерный католический сюжет.

— Очень похоже на мишень для стрельбы.

— Не святотатствуй. — Сюзанна даже повернулась ко мне спиной. — Учти, что они — очень религиозные люди. А религиозные люди никогда не дадут себя вовлечь... — она понизила голос до шепота, — ... в сделки с наркотиками, в устройство притонов, ни во что подобное.