Нельсон Демилль - Золотой берег

— Это тест на сообразительность?

— Нет, дело в том, что мы не можем придумать, для чего предназначена эта комната. У нас уже есть гостиная, есть столовая, есть еще много-много других комнат. А для чего приспособить эту?

Я огляделся.

— На ванную комнату она, вроде, не похожа.

Вмешалась Сюзанна.

— Это же... да-да, это же самая настоящая столовая. Беллароза озадаченно уставился на нее.

— Вы уверены?

— Да. Я же бывала в этом доме при прежних хозяевах.

— Этот идиот-дизайнер... но тогда что за комната находится там? — Он указал на соседнее помещение.

— Это комната для завтраков, — сказала Сюзанна.

— Для завтраков?

Я собирался было пошутить по этому поводу, но потом передумал.

— Это не так уж важно, — успокоила Сюзанна Белларозу. — Планировку старых домов часто меняют. Так что делайте так, как удобней вам самим.

— Только не следует, — поспешил я на помощь, — готовить еду в ванной комнате или идти в ванную, чтобы...

— Джон, — перебила меня Сюзанна, — мы поняли твою мысль, дорогой, можешь не продолжать.

Мы проследовали вслед за мистером Белларозой через помещение, которое только что было признано столовой, затем оказались в комнате для завтраков. Эта комната оказалась довольно просторной, рядом с ней находилась буфетная, а дальше — кухня. Беллароза, казалось, не был смущен тем, что принимает нас в вечернее время в комнате для завтраков, ведь до недавнего времени он полагал, что это столовая. Но мне все же удалось пронаблюдать, как он выпутывается из положения. Он подвинул нам два стула на конце длинного обеденного стола.

— Садитесь, — скомандовал он. Мы сели. Мистер Беллароза отошел к сервировочному столику, чтобы принести нам поднос с аперитивами и бокалами. — Вот. Угощайтесь. Не вздумайте стесняться. Я вернусь через пять минут.

Он вышел в буфетную, я увидел, что он удаляется через кухню в дом. Пять, четыре, три, два, один...

— Джон, ты страшный зануда.

— Спасибо за комплимент. — Я осмотрел одну из бутылок. — Как насчет самбукки, дорогая?

— Джон, еще раз прошу тебя вести себя прилично. Я не шучу.

— Ладно. Мне тоже не улыбается перспектива быть пристреленным. — Я налил нам по бокалу самбукки. На подносе стояла тарелка с кофейными зернами, я бросил в каждый из бокалов по зернышку. Первый бокал я поднял за Сюзанну.

— Твое здоровье.

— Centani [10].

Мы выпили.

— Так что он сказал про «Коза ностра»? — спросил я.

— Nostra casa, Джон. Наш дом. Добро пожаловать в наш дом.

— О! Но почему же он не сказал это по-английски? — Потягивая свой аперитив, я оглядывал комнату. Ее окна выходили на юг и на восток, как и у всех подобных комнат, — это позволяло за завтраком наслаждаться первыми лучами солнца. Теперь в таких комнатах, впрочем, и обедают, и ужинают, а семья Белларозы, по моему подозрению, завтракала вообще на кухне. Хорошо еще, что нас принимают в комнате для завтраков, а не в подвале.

Как раз когда я смотрел в окно, на лужайке в саду вдруг вспыхнули садовые фонари, осветившие красным, синим и зеленым светом аккуратные газоны. Я сказал Сюзанне:

— Детекторы среагировали на появление в саду группы захвата. Если начнется стрельба, ложись немедленно на пол.

— Джон!

— Извини.

— И пожалуйста, говори потише.

Я поклялся и налил нам еще по бокалу. Мне нравится самбукка. Она напоминает мне тянучки из лакрицы, по центу штука, во времена моего детства. Я продолжал осматривать комнату. Мебель была темного дерева, в средиземноморском стиле. Вероятно, весь дом обставлен такой мебелью.

Сюзанна также обратила внимание на обстановку и дала вполголоса оценку:

— Неплохо. Он сказал, что у них работал дизайнер. Но, очевидно, он не из местных, иначе я была бы в курсе.

— Именно поэтому они и не используют никого из местных, в противном случае ты уже была бы в курсе, какой номер бюстгальтера у миссис Белларозы.

Она улыбнулась.

— Одно ясно: тот, кого они используют, не в состоянии отличить столовой от комнаты для завтраков.

— Но, слава Богу, ты весьма тактично вывела их из этого жестокого заблуждения, — сказал я.

Она засмеялась.

— А что, по-твоему, об этом не следовало говорить?

Я пожал плечами и налил себе второй или третий бокал. Теперь я подобрел и решил, что не стоит больше терзать Сюзанну своими шутками, так как она почти ни в чем не виновата.

— Кто-нибудь жил в этом доме после того, как уехали Барреты? — спросил я.

— Нет. Дом так и стоял пустой. — Она помолчала, затем добавила: — Когда я училась на первом или втором курсе, я приехала на каникулы домой, и тут позвонила из города Кэти Баррет. Я с ней сто лет до этого не виделась. Встретила ее на станции в Локаст-Вэлли и привезла сюда. Мы погуляли здесь, вспомнили свое детство. Грустно было. Я помолчал.