Нельсон Демилль - Золотой берег

Появился Ленни, они с Винни заняли столик у окна: оттуда хорошо была видна входная дверь. Теперь, в случае чего, наш и их сектора обстрела перекрывали друг друга, а это — главное условие удачного ленча в ресторане «У Джулио».

Патси являл собой само гостеприимство, официанты не уставали кланяться на пути к нашему столику, а в довершение всего из кухни прибежали мужчина и женщина, вероятно, владельцы ресторана. Я боялся, что они падут пред нами ниц, но, к счастью, этого не случилось. Все угодливо улыбались, за исключением Фрэнка, который хранил на лице маску полной безучастности, — таким я его еще никогда не видел.

— Ты часто сюда наведываешься? — поинтересовался я у него.

— Да, — сказал он и что-то заказал хозяину на итальянском. Человек бросился исполнять волю дона с такой прытью, что я испугался за его жизнь. Однако он вернулся целым и невредимым с бутылкой кьянти и двумя бокалами. Бутылку откупорил Патси, но разливал вино Фрэнк. После небольшой суматохи нас наконец оставили в покое. Фрэнк чокнулся со мной.

— Salute! — провозгласил он по-итальянски.

— Твое здоровье, — кивнул я. Мы выпили по бокалу вина, которое напоминало по вкусу траппу, разбавленную какой-то кислятиной.

— О-хо-хо... отлично! Спецзаказ. Доставлено прямо из Италии. — Он со смаком обтер губы тыльной стороной ладони.

По мне, так лучше бы они там и оставили эту гадость.

В ресторанчик вошли еще несколько человек; я повнимательнее присмотрелся к публике. В этот час здесь собрались по большой части местные жители, в основном мужчины — почти все они были людьми пожилыми, одетыми в поношенные костюмы. Галстуки здесь носить, очевидно, было не принято. Слышалась английская и итальянская речь.

Однако среди них я заметил несколько типов помоложе и в хороших костюмах. Подобно вампиру, с первого взгляда определяющему себе подобных, я понял, что эти ребята — служащие с Уолл-стрит. Эти искатели новизны, должно быть, только сегодня открыли для себя этот ресторанчик, как когда-то Колумб открыл Америку.

За несколькими столиками сидели люди, в которых с известной долей уверенности можно было распознать коллег Фрэнка по его бизнесу. В самом деле, Фрэнк кивнул им, и они кивнули ему в ответ. Несмотря на почти домашнюю обстановку и сильную жару, лишь несколько человек, в том числе и ребята с Уолл-стрит, сняли свои пиджаки. Вероятно, у всех остальных под пиджаками была портупея, или им хотелось, чтобы окружающие думали, что она у них есть. Фрэнк, естественно, был без оружия, так как его совсем недавно обыскивали. Зато у Ленни и Винни наверняка имелись при себе «пушки». У меня же и не могло быть никакой амуниции, за исключением моей трехсотдолларовой ручки «Монблан» и «золотой» карточки «Америкэн экспресс».

— Ты доволен тем, как все обошлось? — спросил я моего клиента.

— Все прошло так, как прошло. У меня к тебе претензий нет, — пожал он плечами.

— Ну и отлично. Может быть, ты хочешь, чтобы мы с тобой определили стратегию защиты на предстоящем процессе?

— Я же говорил тебе, все это дело выеденного яйца не стоит. Никакого процесса не будет.

— Мне кажется, ты ошибаешься. Как никак, у Феррагамо есть пять свидетелей, которые давали показания перед Большим жюри присяжных. Так что тебя запросто могу обвинить в причастности к убийству.

— Она дали эти показания только потому, что Феррагамо им чем-то пригрозил. Они были свидетелями убийства, но меня видеть они никак не могли.

— О'кей, я тебе верю, — кивнул я.

— Вот и хорошо. Хочу тебе сказать, что сегодня ты поработал отлично.

— Я так не считаю. Я просто наврал судье.

— Да брось ты, не бери в голову.

Хозяин заведения — как оказалось, его звали Лючио — приблизился к нашему столику с салатницей, полной жареного лука, нарезанного кольцами. Официант поставил перед нами по маленькой тарелке.

— Mangia [23], — приказал Фрэнк, накладывая себе на тарелку целую гору лука.

— Спасибо, я не хочу.

— Да брось ты, ешь.

В салатнице был, конечно, вовсе не жареный лук, это просто я пытался обмануть себя, чтобы скрыть отвращение. Я положил немного этой гадости себе на тарелку, потом взял один кусочек в рот и запил его целым бокалом кьянти. Ну и ну!

Прямо на скатерти справа от нас лежал неразрезанный батон итальянского хлеба. Фрэнк отломил несколько кусков и передал часть мне. Тарелки под хлеб нигде не было видно, да ее, по всей видимости, и не могло быть. Но хлеб оказался очень вкусным, такого я раньше не пробовал.