Алексей Костарев - Жопа

— В этом доме есть всё, кроме любви и счастья. Наливай. За педиков!

Полстакана джина Сталкер проглотил, как микстуру.

— Ну, как? — спросил Федя.

— Не знаю пока. Вроде, легчает.

— Да я не про тебя! Я про джин!

— Да ничего — пить можно.

Впрочем, минут через пять Сталкер понял, что джин и впрямь — штука классная, великолепно исполняющая роль живой воды. Прикуривая одну от одной и бегая из угла в угол, он вдохновенно пересказывал Феде свой недописанный сценарий.

— И главный прикол — она всех убивает по-разному: одного — из пистолета, другому перерезает горло, третьего вообще душит телефонным шнуром. Поэтому её и не могут поймать. И после каждого убийства у неё наступает шок, можно сказать, ступор — она сидит возле мертвого тела и не может взять в толк, как и зачем умудрилась она это сделать.

Федя внимательно слушал, потирая переносицу под очками, там, где оправа оставила вспухший багровый след. Очки постоянно натирали ему переносицу и за ушами, но, тем не менее, Федя никак не удосуживался сменить оправу.

— Володька, здесь нужен ещё один персонаж, — наконец изрек он. — Единственный, кого ей не удается убить, поскольку он и есть генератор зла.

— То есть? — за время совместной работы Сталкер уже привык к столь любимой Федей впечатляющей терминологии.

— То есть, у тебя эта девка появляется из ниоткуда, как с Луны свалившись — этакий взбесившийся терминатор. Но каждого терминатора кто-то должен запустить, и если есть орудие Сатаны, то должно профигурировать и его олицетворение — тот, кто ведет её от жертвы к жертве, указывает на жертву пальцем и говорит: «Убей!».

— Федька, а это — мысль! — в творческом экстазе Сталкер налетел на стул и едва не набил себе шишку. — В твоей дурной голове иногда рождаются шикарнейшие идеи! Только дьявол с рогами, окутанный серным облаком, — это банально. Нужно что-то поинтересней.

— Что же? — Федя не выдержал и снял очки.

— Обычный, казалось бы, человек, который сам до поры — до времени не знает, в чём его роль. Он просто вертится в тех же кругах и знакомит её с будущими жертвами. А потом заметает следы. Зачем? А, может, он в неё, к примеру, влюбился! И когда он понимает, что становится барабаном, на который наматывается цепь убийств, отступать уже поздно. Да и некуда.

— И тут до неё доходит, что единственный путь освобождения — это убить его, — поддержал Федя. — Кстати, как у тебя с названием?

— С названием — никак, — ответил Сталкер. — У меня с этим делом всегда туговато.

— Тогда я предлагаю название «Жопа», — пьяно хохотнул Федя.

— Почему — «Жопа»? — удивился Сталкер.

— По двум причинам. Во-первых, какое б название мы не придумали, Гриша, один чёрт, навяжет свое — идиотское. А, во-вторых, для твоих героев всё складывается, как полная жопа — сплошной беспросвет. И даже хуже — из жопы хоть высраться можно, а тут вообще — некуда бежать.

— «Жопа» — так «Жопа». Тем более, что жоп в кадре должно быть до хрена.

— Но главное, Володька, чтобы до этого дела не добрался Юрка — у него талант любые идеи гробить на корню. Если б не он, «Ебливцев» можно было бы снять на порядок лучше.

— А если не он — то кто? — спросил Сталкер, запуская не слишком чистую пятерню в не слишком чистую шевелюру. Федя выдержал театральную паузу и заявил:

— Я.

— Ты? Тогда нашу, с позволения сказать, «Жопу» мы будем снимать десять лет. И голые актёры все эти годы будут бегать, как стукнутые, по площадке с воплями: «Где режиссёр?». А режиссёр в это время будет общаться с педиками, ментами и санитарами в дурдоме. И, до кучи, с ангелами, чертями и прочими персонажами белой горячки.

Федя помотал головой.

— He-а, когда меня «впирает», я работаю. А эта твоя заморочка меня что-то «впёрла». Да, и о птичках — ты когда собираешься дописать?

— Да что тут уже писать? За пару ночей проработаю диалоги, потом скомпоную, и через недельку выдам готовый сценарий. Проблема — в другом. Чего снимать — уже почти есть, а вот кого снимать — абсолютно не представляю.

— Это не проблема. Мишка в разном гриме может сыграть, как минимум, троих. «Генератором зла» будешь ты — и гримироваться не надо, у тебя с похмелья вид вполне демонический. Что же насчёт остальных — съездим завтра с тобой в «театральный», потолкаемся среди студентов.

— Ты думаешь, мы там найдем героиню? — усомнился Сталкер. — Здесь нужен типаж совершенно особенный. И даже не типаж — хрен знает, как объяснить. Понимаешь, это нельзя сыграть, это должно быть в ней, в актрисе, то бишь, — в каком-то из уголков подсознания. Иначе получится ложь, фальшивка.