Реймонд Хаури - Убежище

— Будьте любезны, встаньте здесь, хорошо? — Он повернул ее спиной к двери.

— Так?

— Да, хорошо. — Он прислушался, убедился в том, что, кроме них, никого нет, и вернулся к квартире Эвелин.

Миа не очень поняла смысл его просьбы. Он расстегнул молнию на косметичке и, вынув какой-то тонкий инструмент, стал осторожно ковырять им в замке. Миа слегка повернула голову и поняла: он поставил ее так, чтобы ее голова закрывала глазок в двери противоположной квартиры. Она с любопытством посмотрела на Корбена.

— Кажется, вы представились мне экономическим советником, — прошептала она.

Он бросил на нее взгляд и беспечно пожал плечами:

— Именно такая должность указана на моей визитной карточке.

— Верно. Значит, вас еще учили взламывать двери?

Он сосредоточенно возился с замком, который щелкнул как раз в тот момент, когда погасла лампочка на площадке.

— Это был факультатив, — с довольной улыбкой пояснил он.

Она улыбнулась в ответ, настроение ее явно улучшилось.

— А мне кажется, здесь никто не помнит, что он изучал в колледже.

— Нужно просто выбрать нужный курс, только и всего.

Она неуверенно посмотрела на него, затем ее вдруг озарило.

— Вы из ЦРУ, да?

Корбен не спешил с ответом.

Она с минуту ждала, затем язвительно заметила:

— То-то я чувствую, все вдруг стало таким серьезным!

Его лицо потемнело.

— Вы уже понимаете, что все действительно очень серьезно.

Его слова и тон глубоко врезались в сознание Миа. Казалось, он почувствовал охвативший ее ужас, потому что поспешил успокоить ее.

— Но вы можете на меня положиться. И давайте воспринимать неприятности по мере их поступления.

Он смотрел на нее, пока она ему не кивнула.

Затем медленно отворил дверь. За ней располагалась небольшая прихожая, откуда можно было видеть вход в гостиную. Корбен осторожно заглянул внутрь. В квартире было довольно сумрачно, так как находившиеся через узкую улицу высокие здания загораживали свет, и неестественно тихо.

Он вошел в прихожую и сделал Миа знак следовать за ним.

В просторной гостиной было окно и две раздвижные застекленные двери, открывающиеся на балкон, выходящий на улицу. Она была такой же, какой запомнила ее Миа, — удобная мягкая мебель, персидские ковры. Убранство гостиной безошибочно указывало на интересы ее хозяйки: на стенах развешаны в рамках страницы рукописей и рельефов, на маленьких стендах между полками и стеллажами красовались редкие древние вещицы, повсюду груды книг. Миа с нежностью оглядела комнату. Все в ней говорило о жизни Эвелин, посвященной любимой профессии. Гостиная излучала ту особенную, уютную, слегка старомодную атмосферу кабинета ученого и обладала собственной физиономией, что начисто отсутствовало в бостонской квартире Миа, где ей доводилось жить лишь урывками. Что уж тут говорить про ее номер в «Коммодоре»!

Воспоминания нахлынули на нее, и она прошлась по гостиной и остановилась перед страницами рукописи в рамках, привлеченная необычным изображением человеческого тела и затейливыми надписями вокруг него, затем увидела, как Корбен направился вглубь квартиры. Она последовала за ним. Он вышел из спальни матери, заглянул в комнату для гостей и в ванную, затем двинулся назад, мимо Миа, в гостиную.

Поколебавшись, Миа вошла в спальню. Кружевные занавески смягчали падающий из окна свет. Она давно уже не заглядывала сюда, и сейчас с первого шага ощутила знакомый запах. Когда ей было десять лет, она прибегала сюда поздно ночью, забиралась в постель к маме и клубочком сворачивалась около нее. Она неуверенно шагнула к туалетному столику. Под раму зеркала были заткнуты ее фотографии разного возраста. Взгляд Миа остановился на снимке, где она, подросток, стоит рядом с Эвелин на фоне руин в Баальбеке. Она хорошо помнила тот день. Ей захотелось забрать фотографию, но что-то подсказало ей оставить ее на месте.

Миа стало вдруг грустно: она оказалась без спросу в святая святых матери, и сердце ее сжалось от тревоги за нее. Подавленная, она покинула спальню и вернулась в гостиную. Там Корбен осматривал книжные полки Эвелин. Обхватив себя руками за плечи, Миа прошла к окну и посмотрела вниз на оживленную улицу, мечтая, как было бы хорошо, если бы вдруг там появилась Эвелин, живая и невредимая.

Но вместо матери она увидела «мерседес» темно-голубого цвета, быстро проскользнувший мимо дома и остановившийся на углу отеля.

Корбен опытным взглядом смерил комнату и понял — придется еще раз прийти сюда и более тщательно осмотреть квартиру после того, как он устроит Миа в надежном месте.