Реймонд Хаури - Убежище

Дома слуги сказали, что Мигель и Терезия еще не вернулись с верховой прогулки, и его охватил ужас. Недавно он приобрел сынишке пони, и Терезия любила усаживать его в седло и водить пони под уздцы вокруг озера в пределах их поместья. Они никогда так долго не катались, тем более осенью, когда рано темнело.

Оставив лошадь на попечении слуг, Себастьян торопливо спустился по зеленому склону. Скоро он уже шел по тропинке между оливами и лимонными деревьями. Сердце у него замерло, когда, добравшись до просторного луга, он увидел спокойно пасущегося пони — без маленького всадника и без Терезии. В тревоге осматривая берега озера, он побежал к лошадке и примерно в ста ярдах от нее увидел лежащую в траве Терезию. Неподалеку на огромном валуне Мигель сидел рядом с человеком, погруженным в глубокую задумчивость. Даже издали Себастьян сразу узнал его по фигуре.

Заметив его, человек встал на ноги, держа мальчика за руку, а Себастьян бросился к Терезии и безумно обрадовался, обнаружив, что она дышит. Он не увидел ни крови, ни раны. Жена была в обмороке. Себастьян понял: ди Сангро сбил ее с ног, вырвав у нее сына.

— Мигель, — еле слышно пробормотала она, когда Себастьян встряхнул ее.

Он стянул с себя камзол, свернул и положил ей под голову, после чего встал лицом к лицу со своим мучителем.

Весь внешний облик ди Сангро говорил о том, что со времени их последней встречи в Париже он вел жизнь тяжелую и безрадостную. Плечи его поникли, волосы поседели, бледное осунувшееся лицо изрезали глубокие морщины. Вместо прежнего властного и стройного князя из Неаполя Себастьян увидел лишь его жалкую тень. Но в его черных глазах по-прежнему сверкал неугасимый огонь.

— Отпустите мальчика! — в бешенстве потребовал Себастьян.

Ди Сангро крепко сжал ручку его сына.

— Вы передо мной в долгу, маркиз. Как говорится, око за око, зуб за зуб.

Он достал из-за пояса кинжал и поднес его к лицу мальчугана.

И Себастьян понял: сын ди Сангро умер от той раны, которую он нанес ему на Иль-де-ла-Сите.

— Вы приходили за мной! — вскричал Себастьян, тщетно стараясь обуздать свою ярость. — Вы сами подвергли его опасности!

— Точно так же, как сейчас, отказывая в моей просьбе, вы подвергаете опасности своего сына, — возразил ди Сангро.

Себастьян шагнул вперед, но ди Сангро еще сильнее стиснул ручку его сына и коснулся лезвием кинжала его щеки.

— Спокойно, маркиз! — предостерег он. — Вы слишком рискуете!

Себастьян остановился и поднял обе руки в успокаивающем жесте.

— Очень сожалею о вашем сыне, — искренне сказал он, не отрывая взгляда отди Сангро. — Отпустите его. Ведь вам нужен я.

— Мне нужны не вы, а только то, что вы знаете! — сердито прохрипел ди Сангро. — Скажите мне правду, и, возможно, я сочту это достаточной расплатой за пролитую вами кровь. Тогда я буду знать — мой сын-погиб не напрасно, — с горечью прибавил он.

— Вы по-прежнему считаете, у меня есть то, что вы ищете, — миролюбивым тоном произнес Себастьян, осторожно, шаг за шагом приближаясь к князю.

— Я знаю — оно у вас есть… — заговорил ди Сангро, но вдруг осекся.

Теперь Себастьян находился от него на расстоянии примерно пяти ярдов, и с каждым его шагом выражение лица князя менялось. Он всматривался в Себастьяна, и в его настороженном взгляде промелькнуло недоумение, губы скривились в растерянной гримасе.

— Вы… Маркиз, вы стареете?! — спросил он, невольно ослабив пальцы, которыми сжимал ручонку мальчика.

Глаза его не обманывали.

В тот день, когда Себастьяну с Терезией пришлось покинуть Париж, он поставил себе цель забыть о прошлом и прекратил принимать эликсир. Возродившийся Себастьян Ботелхо из Лиссабона состарится и умрет как обычный человек.

Он никогда по-настоящему не сожалел о поспешно принятом решении, и в редкие минуты сомнений и угрызений совести достаточно ему было увидеть озорную улыбку шестилетнего сынишки, чтобы понять — он поступил правильно. У него больше не будет никаких секретов, не нужно будет прятаться под новой личностью, а главное — не будет одиночества. Оставшиеся годы жизни он проведет с любимой женщиной, благословляя каждый рассвет, встреченный рядом с ней.

Так он рассуждал до той роковой встречи с князем на берегу озера.

Ди Сангро пристально уставился на заклятого врага. Да, он очень изменился после Неаполя и Парижа. На лице появились морщины, волосы поседели и заметно поредели на висках.

Себастьян стоял неподвижно, выжидая, когда замешательство заставит князя полностью забыться. Он заметил: пальцы князя, которыми он стискивал руку его сына, почти разжались, когда он, будто в трансе, подошел ближе, стремясь как следует рассмотреть его лицо.