Анатолий Шиян - Выбор

— Я все-таки заставил их плясать под мою дудку! — с удовлетворением медленно сказал Орешкин.

Вот и кампания борьбы с коррупцией и некомпетентностью уже переходит на местный уровень.

«Погодите еще немного! В СССР тоже многое начиналось с „Узбекского дела“!» — улыбался Василий Степанович Орешкин — но вслух этого говорить он не стал. — «Но главное в том, что имя Вашингтона Мюррея и его общественное Движения „Черные Мусульманские Христиане“ связаны со всем этим намертво! Теперь каждый человек в США будет ежедневно слышать их по многу раз: сначала как о будущем президенте, потом — как разоблачителя безнравственности Президента (а сексуальные скандалы — это как раз то, что всегда привлекало КАЖДОГО американца!). И, наконец, как единственного человека, который не только способен преодолеть коррупцию в родном городе каждого американца, но и который обладает необходимыми возможностями для этого в виде своего общественного Движения! Вашингтон Мюррей УЖЕ СЕЙЧАС Президент США: он УЖЕ СЕГОДНЯ вошел в жизнь каждого американца! Через пару месяцев к нему ПРИВЫКНУТ — и американец просто уже не сможет представить себе жизнь без него!..»

Василий Степанович, переполненный чувствами, опять прошелся по кабинету. Ноги сами привели его к окну. Он остановился возле него. Потянулся, заложив руки за спину, чтобы распрямить позвоночник.

«Ай да Леонтий! Кто бы мог подумать, что он сумеет разработать такую мощную штуку! Все идет строго по его теории. Вот если бы все это — да нам в ГРУ эдак хотя бы в середине 80-х! Уже давно жили бы во Всепланетном СССР!»

Полковник Риббок любил время от времени переставлять мебель в своем кабинете. Делал он это всякий раз, когда приходилось слишком долго — по его мнению — ожидать развития событий. Вот и сейчас он пытался развернуть стол таким образом, чтобы дверь находилась с левой его стороны. Стол был большой и тяжелый. Старинной работы, с резными ножками. Двухтумбовый. Столешница была сделана из австралийского эвкалипта, вследствие чего в кабинете всегда стоял несколько пряный и дурманящий запах леса. Полковник любил этот запах. Он вообще был крайне чувствителен к запахам: некоторые его раздражали, а некоторые нравились ему чрезвычайно. Но он уже и не помнил, чтобы ему встречались запахи, к которым он был бы равнодушен.

Стол поддавался туго: полковник уже более часа возился с ним. Конечно, он мог вызвать работников внутренней службы, — и те буквально за пару минут сделали бы все, что ему нужно. Но весь смысл таких перестановок мебели в том-то как раз и состоял, чтобы сделать все самому!

— Ну что ж, придется все-таки вынуть из стола все. — негромко пробормотал он.

Делать этого не хотелось, — но куда деваться?!

Через полчаса все, что было в столе, — документы, листы бумаги, канцелярские принадлежности, личные вещи и безделушки (а их полковник никогда не выбрасывал, и за более чем двадцать лет его работы в АНБ таких безделушек скопилось предостаточно) были расставлены по углам комнаты. На полу, на полках, на столиках, на стульях и креслах — всюду был «рабочий беспорядок»…

Однако когда из стола был вынут маленький бордовый блокнотик, Риббок долго держал его в руках, а потом положил его на стол, придвинул стул поближе, сел на него и задумался.

Джоанн Кертис… Он тогда уже был женат, — и даже ожидал своего первого сына. Она ему нравилась, — хотя, конечно, он совсем не собирался бросать свою Лауру. А вот Джоанн вцепилась в него как кошка. Вцепилась сразу же, как только увидела первый раз. Вцепилась так, что он уже еле отбивался от нее.

И тут — эта самая злополучная операция… Они участвовали в атаке на один из главных командных пунктов движения Сендеро Луминоса в Аргентине, — США хотели пресечь один из каналов распространения наркотиков в свою страну. К операции были подключены многие спецслужбы, — не только ЦРУ, — которое, собственно и разрабатывало план операции, — но также ФБР и даже АНБ. Вот как раз АНБ и представляли он с Джоанной. Теперь-то он понимал, что операция уже изначально была обречена на безусловный провал! Когда столь большое количество разных организаций собирается в один кулак, но при этом каждая их них действует по распоряжению своего собственного командования и подчиняется своим собственным правилам, — надеяться на успех не приходится. Разве что на чудо.

Но в тот раз чуда не произошло…

Они с Джоанной остались вдвоем: остальные были убиты в короткой и ожесточенной схватке, — практически без выстрелов, когда враги сходились один к одному, грудью в грудь. И времени оставалось только — чтобы выхватить нож… (Уже много лет спустя он узнал, что охрану лагеря террористов возглавлял бывший сотрудник команды «А» из бывшего ГРУ уже распавшегося к тому времени СССР, — тогда был как раз тот период, когда много таких специалистов странствовали по свету в поисках не столько счастья, сколько денег…)